— Ты с виду порядочный парень, — говорила Соня своему кавалеру, выбирая «четырнадцатый» шар, — но из-за своей знаменитости слишком зазнаёшься.

Она швырнула шар, но он избрал свой маршрут, не слушая руки девушки, и в результате Соня выбила к своему неудовольствию сплит, когда сбитые кегли находятся в разных сторонах. Она чертыхнулась и ответа красавчика Олли не расслышала. Повторить его она не просила, потому что вторым броском не сбила вообще ничего, что ей совсем не понравилось.

Зато Оливер в своём фрейме тут же выбил страйк и разулыбался как крошка Енот из советского мультика. Его улыбка была милой и сердечной, по-детски радостной и душевной. Такой улыбкой можно топить сердца. С такой улыбкой можно вести за собой толпы. Сонечка и сама ощутила на себе влияние этой безупречной улыбки, на её лице тоже расплылся предательский смайл. И на секунду показалось, что всё хорошо, что всё что случается, оно к лучшему. Всего лишь на секунду она впустила в своё сердце добродушного красавца, питающего к ней чувства. Всего лишь на секунду, потому что в этой жизни всегда найдётся тот, кто с радостью напомнит о плохом.

А именно, Лиза, действуя по плану, начала клеиться к её парню. Оливер не спешил отшивать ошалелую девицу, которая якобы его узнала и требовала дать автограф, а ещё сделать фотку на память и запечатлеть поцелуй на щеке.

Отогнав от себя тёплые мысли, возникшие в отношении Оливера, Соня тряхнула головой и, поглощая крепкий коктейль «Куба Либрэ», стала наблюдать за развёртывающимся перед ней спектаклем.

— Ах, вы же Оливер Басс, — с придыханием, поджимая руки к груди и округляя глаза, произнесла Лиза, стерев с лица парня енотскую улыбку.

— Вы, верно, перепутали, — попробовал он соврать, пялясь на свою подружку. Та презрительно сощурила глаза, хотя больше всего ей хотелось заржать в голос. Но Соня держала себя в руках, помня о плане.

— Нет, это точно вы! Я не могу перепутать! Ваш голос я сразу узнала. Эти слова: «А я мужчина брутальный, слова официальные. Стенографируй, я добрый, клише оригинальные…», — Лиза, подражая оригинальному исполнению, продемонстрировала знание его творчества. — Я вас за них больше всего люблю! Они меня и покорили…

— Ээ… Спасибо, но я…

— Вы, вы. Знаю, что вы! Я Лиза, кстати. Дайте автограф! Пожалуйста, — Лиз вновь прижала руки к груди в мольбе.

— Хорошо, — еле согласился Оливер, переживающий, как бы его огнедышащая зазноба не прибила за фанатскую любовь.

— Вот здесь, пожалуйста, — Лиза протянула ему какую-то хлипкую салфетку, недавно стыренную из бара.