Оливер старательно вывел свою подпись, пока девушка-фанатка трещала о своей к нему любви.

— Ой, спасибочки! Я её на стену повешу…

— В рамочку, — язвительно добавила Соня, но Лиз сделала вид, что не услышала слов подруги.

— А ещё, ещё фотографию с вами сделать можно? Где я и вы… вместе. Пожалуйста?

Олли вновь умоляюще взглянул на свою подругу, но та отвернулась от него и заказала себе второй коктейль, типа «делай что хочешь, мне всё это фиолетово». Скрепя сердце, он согласился на фото, а ушлая Лиза, состроив глупую милую мордаху, обратилась к Соне:

— Девушка, сфотографируйте нас, пожалуйста! Всё равно без дела сидите…

Соня прожгла её уничижительным взглядом, под воздействием которого Лиз не стёрлась с лица Земли только потому, что взгляд носил радиоактивный характер, дарующий мутацию. А мутация, как известно, дело, водворяющееся в жизнь со временем. «Так что у неё ещё всё впереди, и зубы раскрошатся, и волосы все выпадут годков через пять или, на крайняк, десять» мысленно подсчитывал Оливер, а Соня в душе ликовала, что её подруга ещё не потеряна для общества, раз очень удачно создаёт поводы для «якобы злости».

— Конечно, давайте мне фотоаппарат, — премилым голосочком, который не сулил ничего хорошего, отозвалась Сонька

— Спасибо, вы шибко любезны, — вручая аппарат в руки подруги, произнесла Лиза, а шёпотом добавила: «Не дай бог, угробишь фотик, я угроблю тебя!»

«Спасибо за совет!» отозвалась Сонька с мстительной улыбкой.

— Что за кислые мины? — давала напутствия она. — Ты её раздавишь в своих объятиях. А ты залижешь его до смерти, если снова присосёшься, — кивнула Соня с зарождающимся чувством настоящей ревности на невинный поцелуй в щёчку.

О том, что чувство вполне настоящее, она не знала, просто мысль мелькнула, что вызвало в ней волну непонятного раздражения. Соня совершенно точно знала, что Оливер ей не нравится как мужчина, как исполнитель он — огонь, но любит она Хренчика, а Оливер является лишь средством достижения поставленных целей, но почему-то ей действительно не нравилось, что «около него вечно крутятся всякие прошмандовки, ещё и облобызать его стараются». И даже осознание того факта, что в данном случае с ним тискается Лиза, и даже не тискается, а играет роль фанатки, всё равно не успокаивало её. Соня грохнула фотоаппарат на столик, назвала Оливера «мерзавцем» и сказала, чтобы он за ней не ходил. Потому что ей надо было всё обдумать. А заодно сделать вид, что он опять её расстроил, так что пусть сидит теперь и гадать в чём его вина.

Именно поэтому Соня сидела у барной стойки и трескала один за другим алкогольные коктейли, упустив момент, когда она из стадии лёгкого опьянения уплыла в море бессознательного поведения.