Под правым глазом семафорил всеми оттенками цвета «фазана» результат пламенного поцелуя области глаза с ручкой смесителя, а на лбу красовалось нечто тех же цветов, но немного больших размеров, ко всему этому стоило добавить аристократичную (то бишь мертвенную или вампирскую) бледность — и вот она — изумительная картина моего сногсшибательного я. Шер точно извращенец, раз позарился на это «чудо». Его последующая озабоченность моими кривыми и косолапыми ногами лишь подтверждала мои догадки. Было бы страшно, если он делал попытки любоваться моим личиком. Так что ноги, как альтернатива, вполне себе приличный вариант.

Последовав совету папы, я обмазалась разными кремами, напутав назначение каждого из них (а вот не надо писать не по-русски), и расслабившись, отмокала в ванной, скрестив пальцы, чтобы моего кавалера никто не обнаружил.

Всё же горячая ванна — это нереально крутая вещь. Я будто зарядилась энергией ещё на полстолетия вперёд. И вылезать не хотела вообще. Но я помнила о Шере, которому сидеть запертым в моей комнате вряд ли нравилось. Так же у него был встроен моторчик в попе, или это называется «чирь», в медицинской терминологии я не сильна, он вполне мог предпринять попытку покинуть квартиру самостоятельно, вообразив себя ниндзя.

Так что я собралась духом и вытащила разомлевшее тело из остывающей воды, волосы феном сушить не стала — люблю, когда они сохнут естественно (хотя папуля всё-таки молодец, что выделил ему местечко в нашем косметическом царстве), зато нашла на полке пудру и тоналку, при помощи которых смело замазала уродливые следы моей неуклюжести, или говоря языком папы «неваляшничества». Схваченная мной одежда оказалась тем самым Сониным подарком: хип-хопперские джинсы и розовая (или у меня паранойя, или он меня преследует, я имею в виду этот цвет) майка, которые я, постирав и высушив несколько дней назад, бросила около кровати в надежде когда-нибудь погладить, да так и забыла.

Вскоре, полностью готовая к труду и обороне, а переводя на язык собственной ситуации — ко лжи и скрытничеству, я отправилась в свою комнату и, зайдя внутрь, шёпотом прошипела:

— Эй, ты как? — ответа не последовало. Я повторила попытку: — Артём, ты здесь? Ты уснул что ли? — я заглянула под кровать, но оттуда на меня взирала темнота и пустота, обожающие проводить время вместе и частенько зовущие с собой и молодёжь.

С перемежающимися тихими, но истерическими воплями: «О боже, куда ты подевался?» «Да хоть бы ты провалился!» — я перерыла все укромные уголки комнаты и направилась на всех парах дальше исследовать квартиру на наличие своего гамадрила.