Выкурить её с отважно завоёванной территории пытались всей семьёй хором и самыми разными способами: начиная от открытого подхалимажа и заканчивая угрозами. Некто особо умный даже предложил кому-нибудь особо сильному выломать «как мог бы мой Фриз в доте» дверь, но папа практически грудью встал на амбразуру, защищая драгоценную мебель. Он заявил, что это кощунственно, и мы вроде как все тут собрались взрослые, интеллигентные люди. На этих словах родители Леси стали кивать, как китайские болванчики, подтверждая, и грубую силу решили не применять.

Сеня обещал заснять кино с её участием, где она бы была в одной из главных ролей. При этом выглядел он подозрительно счастливым и словно готовым уже прямо через пять минут прошествовать по красной дорожке за своим заслуженным «Оскаром». Но его никто всерьёз не воспринял, и он с хитрым видом отправился мстительно выкладывать в свой блог новый ролик с участием семейства. Не беда, что Стасик уже через час его удалит, если не раньше, но хоть на какую-то долю времени Сенька почувствует удовлетворение.

На вредную сестрёнку подействовало лишь одно — подсунутая к щели двери ароматная яичница, бередящая по-утреннему голодные желудки. Она-то и выманила недовольную всем на свете Сонечку наружу.

Выгнав Соньку из комнаты, радостно визжащая малышня в своих ядовито-зелёных спальных костюмчиках, которой прямо с утреца счастье привалило, дав возможность побеситься, дала друг другу «пять» и с тем же намерением подбежала ко мне:

— Шлек! Шлек! Дай «пять»!

— Она боше не Шлек, — грустно поправил сестру Костян.

О, мне самой захотелось подставить ему ладошку, настолько новость была упоительной. Я мысленно осыпала его благодарностями, как невесту с женихом осыпают конфетами и монетами детвору на выходе из ЗАГСа.

— Ну, чуть-чуть Шлек! — молитвенно сложила бровки домиком Таня.

И мне захотелось засунуть в мешок из-под конфет её… хм, не в самых благих побуждениях.

— Ага, только самую малость, — хохотнул Егор, за что получил пинок от Леси.

— О-о-у! И это моя будущая семья?

— А что не так?

— Надеюсь, ты, Егорчик, — она любовно ткнула его пальцем в нос, — меня зелёнкой мазать ночами не будешь.

— Не буду ночами зелёнкой, — резво пообещал Егор. — Буду только йодом и только днём.

— Дурак, — беззлобно щёлкнула его по носу подруга и состроила обиженный вид, но было очевидно, что это не так, а для виду.

Жених приобнял её за талию и, прижавшись друг к другу лбами, они словно безмолвно общались, как два телепата из передачи про экстрасенсов. Выглядели они при этом умиротворённо и умильно.