Соня спала, свернувшись калачиком, подложив под ухо обе ладошки. Мирное создание. Я приглядывалась к ней, пытаясь понять, не могут ли оказаться правдой нечаянные слова Виктории, но она же сама признала, что ошиблась.
На выходе из комнаты я нечаянно запнулась о единорожика, подаренного другом, и с грохотом повалилась на пол:
— О, дьявол, и во сне нет от тебя покоя, — злым со сна голосом проворчала сестра и повернулась на другой бок.
Из-под кровати донеслось сдавленное хихиканье и шёпот: «Дьявол, дьявол,» — на разные лады. Покатились яблоки, которые там хранила Леся для моей диеты. А следом, чихая оттуда выкатилась и мелюзга в лице Лесиных младших брата и сестры.
— Ну вот, Шлек нас нашёл, — собираясь начать рыдать, постановила она меня виноватой.
Но я с намечающейся очередной шишкой на лбу была пострадавшей стороной. Так нечестно! Это они натянули верёвку, которую я заметила только сейчас, когда Костя стал сматывать свой проказнический набор. Ну, почему я крайняя? Почему?
Я смотрела на детишек, и Костик объяснял сестре, что я никакой не Шлек, а принцесса Фиона, жена Шлека:
— Фиона же превлащалась в плинцессу, как сейчас.
— А ночью снова во Шлека?
— Или сейчас начнёт! — он испуганно стал тыкать на мой лоб, где и правда выскочила шишка, я на ощупь определила, что она размером с яйцо. — Превращаться! Бежим!
Он кинул в меня напоследок яблоком, не больно, но чертовски обидно. В глазах защипало. Кулаки сжались от бессилия. Что даже при желании я могла сделать мелким пакостникам? Нос хлюпнул. Я смахнула с глаз намечающиеся слёзы.
Слёзы?
Слёзы!
Откуда слёзы?
Я же никогда не плачу. Но слёзные каналы забыли об этом, и я чувствовала, как оба мои глаза «тонули» в набежавших озерцах горячей солёной влаги.
Разобраться и как следует разреветься не получилось — в меня прилетела подушка:
— Ой, кончай уже концерт одной актрисы, Лен, бесишь.
— Я плачу, — я стёрла с щеки побежавшую горячей волнистой дорожкой слезу, и созерцала свой мокрый палец, как великое откровение.
— Ты дура. Подушку верни.
Я подошла к ней с подушкой в руках и, протягивая недавний снаряд, глядя в глаза спросила: