— Может, — я вклинилась с самым очевидным предложением, — стоит попросить прощения у Егора?

В ответ мне невесело хрипло рассмеялись.

— Если бы это помогло.

— Стоит попробовать. Поговори с ним, спроси. В конце концов, за спрос не получишь в нос.

Я честно не знала, как отнестись к его словам. Я не знала всей ситуации и не могла делать выводы со стороны. Но и рассказывать больше он не торопился.

— Хэлен, ты просто кладезь народных мудростей, — он вновь рассмеялся, уже чуть веселее. Но смех скоро оборвался. — Тогда я слишком много о себе воображал. Я поднялся, чувствовал себя королём. Мог получить любую девчонку по щелчку пальцев. Знаешь, я слишком поздно осознал, что перестал бояться. Это и стало моей ошибкой.

— Чего бояться? — до меня не доходил смысл того, что он пытался объяснить.

— Попробую показать на примере, — Оливер начал свой рассказ, то и дело прерываясь на то, чтобы сделать глоток воды. — У меня был друг — любитель скорости, ветра ушах. Он ещё по молодости накопил деньжат и купил первый мотоцикл. Он был крутой среди нас, юнцов, катал девчонок, соблюдал скоростной режим, иногда превышал, но в рамках разумного. Он рос и с ним росли амбиции, хотелось гнать быстрее, но он ценил жизнь и понимал, что безопасность важна: типа, кататься на голой резине по льду, или без шлема, или та же скорость, ну, всякое такое — это не дело. Он боялся за свою жизнь. А в какой-то момент до того слился со своим железным конём, что уже не робел мчать на запредельных скоростях. Он был как сам ветер. А что может быть естественнее для ветра кроме свободы? Свободы от оков и страха. Но когда ты перестаёшь бояться, ты можешь не справиться с управлением. Он не справился. Тормоза отказали, — он прервался, драматический накал был сильным. — Так и я — перестал бояться кары за своё непутёвое поведение. А сейчас понял и ухожу.

У меня стало больше вопросов, чем ответов.

— Но, Оливер, чего ты перестал бояться сейчас?

— Всё того же, Лен, я, — он осёкся, а я с силой прижимала трубку к уху двумя руками, чтобы не упустить ни слова. — Я снова начал забывать, что значит страх. И пока я не забыл, я должен остановиться. Сам.

— Всё это звучит…

— Патетично, — закончил он вместо меня.

— Нет, это звучит печально.

— Прости меня, друг.

— Мне не за что тебя прощать, Оливер, — заверила его я искренне.

— Тогда прости Тёмку ради меня, — он меня огорошил и сбросил звонок.

Я не успела возмутиться. Я не успела удивиться. Я не успела послать его пешим маршрутом. А также не успела попрощаться. Не успела сказать, как благодарна ему за то выступление.