Быть совсем одному.
– Ты не один, милый. Я тут. Я никуда не уйду. Я тут.
Ты не один, милый. Я тут. Я никуда не уйду. Я тут.
Взглянув на меня, он наконец печально улыбнулся.
– Это тот груз, о котором я говорил, Бри. Вот каково это – любить меня.
Это тот груз, о котором я говорил, Бри. Вот каково это – любить меня.
– Любовь – это не груз. Любить тебя – честь и радость, Арчер. – Я ответила ему вслух, чтобы не отрывать рук от его тела. Этот контакт казался мне важным – не только для него, но и для себя. – Ты не сможешь отговорить меня любить тебя, даже если захочешь. Для меня тут нет выбора. Это просто так.
Любовь – это не груз. Любить тебя – честь и радость, Арчер.
Ты не сможешь отговорить меня любить тебя, даже если захочешь. Для меня тут нет выбора. Это просто так.
Он покачал головой, снова выглядя потерянным.
– Если бы ты не вернулась, я бы лежал тут, пока не умер. Я просто заставил бы себя умереть.
Если бы ты не вернулась, я бы лежал тут, пока не умер. Я просто заставил бы себя умереть.
Я затрясла головой.
– Нет, не умер бы. Это так кажется, но ты бы не умер. Ты как-нибудь нашел бы в себе силы подняться и жить. Я верю в тебя. Но тебе и не надо – я же здесь.
Нет, не умер бы. Это так кажется, но ты бы не умер. Ты как-нибудь нашел бы в себе силы подняться и жить. Я верю в тебя. Но тебе и не надо – я же здесь.
Он покачал головой.
– Нет. Я бы распался в прах прямо тут. Что ты обо мне теперь думаешь? Я все еще кажусь тебе сильным? Разве я тот, кого ты хочешь? – Он заглянул мне в глаза, умоляя меня сказать то, что он так хотел услышать, но я не знала, что это. Хочет ли он, чтобы я сказала, что его невозможно любить? Или что он недостаточно для этого сильный? Тогда эти уверения, которых он хотел от меня, были бы чересчур.
Нет. Я бы распался в прах прямо тут. Что ты обо мне теперь думаешь? Я все еще кажусь тебе сильным? Разве я тот, кого ты хочешь?
Он притянул меня к себе, и через несколько минут мы опустились на кровать. Я скинула туфли и накрыла нас одеялом.
Прислушиваясь к тихому дыханию Арчера, я закрыла глаза. Мы заснули лицом друг к другу, сплетясь руками и ногами, и наши сердца тихо стучали в унисон.