— Ты не побоялась меня сюда заманить? — её платье развевалось в такт коротким поскрипываниям качелей.

— Ты же не побоялся приехать, хотя прекрасно понимал куда едешь.

— Я приехал тебя поздравить и услышать правду. И тебе незачем больше меня убивать. Моя жизнь не настолько важна для тебя как этот остров.

— Для меня теперь всё неважно, Кай.

Она поставила ноги и остановила качели.

— Я посвятила жизнь мести. И упустила в ней что-то самое главное.

— Это была не твоя месть, Роб. Твоя мать уже отомстила за то, за что не мстят. Никого не судят за одно преступление дважды. А она отомстила авансом. Альварес не виноват, что не любил её. Как ты не виновата, что не смогла полюбить меня. А я ведь с ума сходил по тебе. Ты вытащила меня из такого мрака.

— О, — встала она и пройдя пару шагов обернулась, — как многое в нашей жизни случается несвоевременно. Я не любила тебя, а ты влюбился. А теперь ты женат, а я люблю тебя.

— Не начинай, умоляю тебя! — он встал и пошёл к ней, отступающей от него спиной.

— Я всё сделала неправильно. Мстила, когда могла просто любить. И люблю, — она подняла ладони вверх, — когда надо мстить. Я не оправдала надежд матери, не смогла разглядеть то единственное, что для меня важно. И даже то, что сама задумала, не смогла довести до конца.

— У тебя вся жизнь впереди, Роб, — он догнал её и пошёл рядом. — Я тоже не сразу понял, чего на самом деле хочу, и кто мне нужен. И много было в моей жизни того, что и вспоминать-то не следует, но примириться с собой, таким как ты есть всегда трудно.

— Я даже не подозревала, что тебя украла моя мать, — остановилась она. — Вывезла в моих вещах по моим документам куда глаза глядят. Села в первый попавшийся самолёт, оставила тебя где попало и вернулась как ни в чём не бывало. И даже поддерживала твоих родителей, и помогала с твоими поисками.

— Меня усыновила медсестра того дома малютки, куда меня подкинули. Она рассказывала, что я мало плакал, но смотрел всегда так внимательно, словно пытался понять, что же мне говорят. Она пыталась говорить со мной по-казахски, и тогда я словно узнал какое-то слово и улыбнулся. Так я и стал её маленьким казашонком.

— Наверно, мы могли бы вырасти вместе, — она повернула к дому. — А на днях я подумала, что даже могли быть сводными. Я часто думала о том, ненавидела бы моя мать меня так сильно, будь я дочерью Альвареса?

— Не думаю, что она тебя ненавидела. Просто то, что она сделала, разрушило не только её жизнь.

— Ненавидела, Кай, — она взялась за руку, протянутую ей Каем на лестнице. — А я всю жизнь хотела, чтобы она мной гордилась. Училась лучше всех в школе, бегло говорила на испанском и французском, рисовала, разбиралась в искусстве, хотела поступить в Дартмутский колледж.