— Тогда ты должна быть ей благодарна, что она постоянно заставляла тебя идти вперёд, становиться лучше, не сдаваться.

— Да, пока однажды она не выстрелила себе в висок.

Роберта не пошла в дом, и, пройдя мимо кухонных окон, повернула к сараю.

— Что ты там ищешь? — заглянул в его тёмные внутренности Кай.

— Что-нибудь тяжёлое, — громыхала она каким-то инструментом.

Она вышла, сгибаясь под тяжестью ржавой кувалды, вылитой из цельного куска металла вместе с ручкой.

— Ого! — подхватил её орудие Кай. — И куда мы идём?

— Направо, — показала она пальцем.

В свой первый приезд, когда Кайрат приехал на остров один, он провёл здесь два дня, облазив его вдоль и поперёк. Он знал, что находится справа. Тропинка, ведущая к могиле её матери.

— Она завещала похоронить себя на берегу?

— Нет, — Роберта даже не удивилась его вопросу. — Я не могла с ней расстаться, не могла поверить в её смерть. Я решила похоронить её здесь. Значит, это был ты?

— Когда?

— Господи, Кай, — улыбнулась она, словно шла на прогулку, а не совершить акт вандализма. — Ты посадил на её могиле синие виолы. Ты покрасил памятник.

— Она была очень красивой женщиной, — Кайрат вспомнил единственную, найденную им в интернете фотографию.

— Я раньше гордилась тем, что похожа на неё. А теперь лишний раз не хочу даже смотреться в зеркало, — она споткнулась, Кайрат успел её подхватить.

Он разрешил ей держаться за свою руку, и она просто держалась, не вызывая у него желания отойти от неё подальше. И она не казалась ему фальшивой. И не казалась опасной. Разрушенной, потерянной, отчаявшейся, какой угодно, только не опасной.

Он прослушал все аудиозаписи, что были у них с той квартиры где она безвылазно сидела. На каждой из них она плакала. Пока женщина плачет, она не способна на месть.

И он всё ждал, что она успокоится и задумает новую пакость, но пока он не видел в ней никакой уверенности в себе.

Он поставил перед ней кувалду. Пусть крушит, он не против. Она была достойным противником, могла бы стать отличным другом, но не ему. Нет, он ей спину больше никогда не подставит. И пусть она избавится от этой застарелой боли, от вины, в которой не виновата.

Она закрыла глаза и начала читать по памяти: