Мириам вздохнула. Большинство считали, что ей не дает покоя слава Тони, что поэтому она всюду таскается c ним. Ох уж эта слава! Она бы все отдала за глоточек нормальной личной жизни. Но она не могла бросить Тони. И вот теперь ей, сорокачетырехлетней девственнице, оставалось только одно – вести Тони к вершинам успеха. Ну почему все так сложилось? «Отцовские грехи», – подумала она и криво усмехнулась. Да, эти грехи явно сказались на Тони. Только он-то этого не сознавал. Их бремя несла на себе Мириам. В сущности, виной всему не столько их грешный папаша, сколько эта грязная шлюха – их мать. Ох, сколько же тайн приходится ей скрывать и от Тони, и от всего мира. А какую прекрасную сказку она сочинила! О мужественном отце, трагически погибшем в железнодорожной катастрофе еще до рождения Тони. И о нежной, хрупкой матери, так глубоко сраженной этим ударом, что она тут же разродилась маленьким Тони и c кроткой улыбкой отошла в лучший мир, оставив Тони заботам четырнадцатилетней Мириам. Пресса этому поверила. И Тони тоже. Он никогда не узнает, что его настоящий родитель – впрочем, как и ее, Мириам – таинственный незнакомец даже для их матери.

Они были зачаты от разных отцов, из числа случайных клиентов, которых каждую ночь принимала их мать. И тот, который дал жизнь Тони, был определенно настоящим красавчиком! И то сказать, c какими только типами не путалась их мамаша! Могла ли она – певичка из лонг-айлендского ресторанчика – рассчитывать исключительно на клиентуру из высшего света? Мать клялась, что отцом Мириам был вполне респектабельный мужчина из Питтсбурга. Пусть так. А вот отец Тони – кто бы ни был этот ублюдок – наверняка был очень красив. Тони унаследовал у родителей все лучшее. У него были материнские темно-карие глаза, окаймленные длинными ресницами. Нос – короткий и прямой, чувственный рот. И он был высок ростом. Мириам же явно пошла в другую породу. Она усмехнулась: вполне возможно, этот тип из Питтсбурга и был приличным человеком, но уж никак не Робертом Тейлором, это точно. И если ей когда-нибудь доведется встретить маленького толстого старичка из Питтсбурга, c маленькими голубыми глазками и носом картошкой, она может смело кинуться к нему c воплем: «Папочка!»

Фамилию Полар Мириам выбрала из сентиментальных соображений. Самым добрым и относительно постоянным клиентом их матери был человек по фамилии Поларски. Он был по-настоящему привязан к маленькой толстушке Мириам и никогда не забывал принести ей гостинец или хотя бы потрепать по щеке. Она всегда его помнила. А много лет спустя, в знак тайной благодарности, она приняла его фамилию, несколько сократив ее, для себя и Тони.