– Надеюсь, она найдет наконец себе парня, хорошего парня. По-моему, актриса она невеликая, но внешность у нее потрясающая. Надеюсь, она сумеет ею c умом распорядиться. Ведь на самом-то деле больше у нее ничего нет, и, когда красота уйдет… c Дженнифер все будет кончено.

– Генри! Я была о тебе лучшего мнения. Неужели и ты, как все прочие, судишь о Дженнифер так поверхностно? Она удивительный человек. Жаль, что никому из мужчин не приходит в голову заглянуть ей в душу. Мне казалось, что ты не такой, как все. Дженнифер такая замечательная. Она настоящий друг, она добрая. Таких, как она, не часто встретишь.

– Добрая, говоришь? С этим я, пожалуй, соглашусь, – но только доброта эта напускная. Как и ее неизменная улыбочка. А вот скажи-ка мне, Энн, она способна на глубокое чувство?

– Трудно сказать. Дженнифер – человек довольно скрытный. И знаешь, я никогда не слышала, чтобы она о ком-нибудь плохо отзывалась. Она мила, мила со всеми. Я понимаю, что «мила» – смешное слово по отношению к Дженнифер, но это именно так. Я ведь жила c ней, знаю ее. Вот Нили – она не милая и не добрая, хотя кажется совсем наоборот. Она темпераментная, энергичная, но не добрая. А вот Дженнифер – да. Я не слышала от нее ни одного плохого слова даже в адрес князя. Говорила только, что брак у них не удался. Но никакой мстительности по отношению ни к князю, ни к Тони, ни даже к Мириам. Скучно, говорит, уж очень было в Калифорнии. Нет, за всем этим блеском скрывается очень одинокая душа, жаждущая встретить человека, которому она была бы дорога сама по себе. И она действительно хочет быть верной женой, жить обыкновенной семейной жизнью, иметь детей…

– Тогда почему же она сделала аборт? Вот на этом-то она и потеряла мое уважение. Она позвонила мне тогда c Побережья, вся в истерике из-за того, что от нее требовали избавиться от ребенка – по крайней мере, сестрица, Мириам. А она хотела сохранить беременность. И вот, пока я тут ломал голову, как бы выбить ей алименты побольше, она идет и делает аборт. Скажи мне, неужели нельзя прожить c ребенком на тысячу в неделю?

– Она никогда не говорила со мной об этом, ничего не объясняла, – медленно произнесла Энн. – Но видимо, у нее как-то духу не хватило, испугалась, что не сможет поднять ребенка в одиночку. Я уверена, найди она достойного человека, c головой ушла бы в семью.

Генри пристально посмотрел на нее:

– А ты?

– А у меня все в порядке. Мы отсняли все пробы. На следующей неделе начнем снимать первую обойму весенних новинок «Гиллиана».

– Я не о том, Энн. Я говорю о твоем будущем. Знаешь, если ты станешь, так сказать, лицом фирмы, «девушкой Гиллиана», все изменится. Твои фото будут во всех журналах, на рекламных щитах, и вокруг тебя будет много шума.