Брендон едва уловимо усмехнулся.

– Я был упрямым ребенком.

– Мора очень хорошая, – прошептала Натали.

– Она – мой мир.

Брендон произнес это с невероятной любовью и нежностью, но в груди всё равно защемило – пазл не собрался до конца. Было ещё кое-что, что не давало ей порадоваться за этого мужчину целиком и полностью. Завеса, которую ей хотелось немного приоткрыть – разделить с ним радость или горе.

– А твой отец?

Как после её вопроса напряглись мышцы на его теле, было видно даже через одежду. На какое-то мгновение Натали даже показалось, что Брендон увеличился в размерах. Забавно? Не очень. Особенно при данных обстоятельствах. Он был зол. И всем своим нутром она ощутила это ещё до того, как мужчина ответил.

– Его нет.

– Он умер?

– Для меня – да.

Не нужно было быть чересчур сообразительной, чтобы понять – между ними что-то произошло. Что-то, за что Брендон дико и неистово ненавидит родного отца. Наверное, именно той самой сообразительности ей и не хватило для того, чтобы промолчать и больше к этой теме не возвращаться.

– Об этом никогда не писали. – Осознав, как это прозвучало, Натали попыталась исправиться. – Не то, чтобы я читала о тебе статьи в интернете или покупала журналы, ты не подумай! Сказать по правде, я вообще не интересовалась твоей личной жизнью и особо-то о тебе не слышала. Да и сейчас не сказать, что инетерсуюсь… – Вот вырвется же такое! Так, Натали, дыши, девочка, дыши. – Я просто хочу сказать, что то, что между вами произошло, никогда не выходило в широкие массы…

– И выйти не должно. – Резко ответил Брендон, круто разворачиваясь к ней. На какое-то мгновение Натали даже испугалась, поймав на себе его яростный взгляд – он горел точно у самого Дьявола, не меньше. – Никто и никогда не должен узнать о том, что произошло.

– Разве такое возможно? – Натали не знала, что именно скрывал Брендон, но это сейчас было и не важно. Она просто понимала, что это что-то очень болезненное для него, и этого на данный момент было достаточно. – Ты ведь знаешь и сам, что рано или поздно всё тайное всегда становится явным.

– Это не станет. – Уверенно заявил он, делая к ней шаг. – Я молчал о своём отце больше двадцати лет. И поверь, тебе лучше сделать то же.

Господи, каким же безумием и гневом горели его глаза…

– Что я могу сказать? – Слегка задрожав, шепотом ответила Натали. – Я ведь не знаю ни твоего отца, ни того, о чем ты умалчиваешь столько лет.

Немного помолчав, видимо, до конца переварив информацию, Брендон кивнул.