– Ты чего кричишь? – Вдруг услышал он.

Натали вышла из его комнаты, как ни в чем не бывало. Немного потрепанная, какая-то сильно уставшая, но живая. Невредимая.

Не став испытывать судьбу, Брендон тут же бросился к ней.

– Господи, ты в порядке? – Он обнял её лицо ладонями, прошелся по волосам, плечам и рукам. Обсмотрел каждую клеточку на её теле, но не нашел ни единого шрамика, ни единой ссадины или синяка. Ничего, что свидетельствовало бы о том, что кто-либо причинил ей боль.

– Я в порядке, – удивленно ответила Натали, хлопнув глазами, – почему ты спрашиваешь? – Затем она взглянула на часы в холле. – И почему ты вернулся так рано? Собрание уже закончилось?

– Ты не отвечала на звонки, – как можно более спокойно ответил Брендон, хотя внутри него извергался Везувий.

– Ты звонил? – В глазах девушки промелькнуло понимание, и она выдохнула. – Прости, я уснула, а телефон стоял на беззвучном и, наверное, остался внизу.

– Черт подери, Натали, я от волнения чуть с ума не сошел! – Не выдержал он, но от того, что она целая и невредимая была здесь, перед ним, стало легче. – Ты даже не представляешь, что я чувствовал и думал!

– Но я не…

– Я умру, если потеряю тебя, слышишь? – Перебил её Брендон, понимая, что это было именно то, что он в данный момент ощущал. Ощущал в принципе. Всегда, после того, как она вошла в его жизнь. – Ты – мой смысл. А лишиться смысла, означает, лишиться и всего остального.

Он услышал, как Натали судорожно выдохнула.

Она молча смотрела на него, через глаза пробираясь всё глубже в душу, а затем прошептала:

– Прости, что заставила тебя волноваться.

Брендон притянул девушку к себе, вдыхая цветочный аромат её волос, чувствуя тепло её тела. И она тут же обняла его в ответ, зарываясь носом в его рубашку. Они стояли так, наверное, несколько минут, просто дыша друг другом, чувствуя, как их сердца бьются друг с другом в унисон.

Брендон успокоился, даже расслабился. А затем, ухватившись за одну из случайно пробежавших в его голове мыслей, чуть отстранился и ещё раз заглянул ей в глаза. Почти сразу же он осознал, что мысль его если и была неверна, то лишь на жалких пару процентов.

– Ты плакала? – Об этом ему ясно сказали её красные, опухшие глаза, ещё слегка влажные ресницы и печаль, которую, увы, едва ли чем-то скроешь. Натали открыла было рот, чтобы ответить, но перед этим Брендон её предупредил. – Не пытайся увиливать, я всё равно узнаю правду.

Если она и собиралась ему солгать, то определенно точно передумала в этот самый момент.

– Я говорила с мамой.

Мужчина задумался. Затем прикинул всю ситуацию.