– Мы на месте, – голос Влада отогнал воспоминания прочь; дышать стало немного легче.

– Элейн постоянно о тебе спрашивает, – сказал Пол, когда они вышли из машины, – и каждый день ждет твоего звонка.

Дарен немного помолчал, а затем произнес:

– Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется услышать её голос. Но каждый раз, когда руки тянутся набрать её номер, я останавливаюсь, потому что боюсь, что тем самым могу подвергнуть свою сестренку опасности. И я понятия не имею, как долго это продлится, и придет ли этому конец.

– Я сказал ей, что ты пробудешь какое-то время в Нью-Йорке. Пока не решишь некоторые дела.

– Именно так она и должна думать.

– Головой, возможно, именно так и думает, – Пол невольно усмехнулся, – а вот сердцем и интуицией уже пакует вещи. Я не могу удержать твою сестру. Не тот у неё характер.

– Придумай что-нибудь, – отрезал Дарен.

– Что? Запереть её?

– Да, если потребуется, запри. Но никуда не выпускай.

– Сначала она не выходила, потому что заботилась обо мне. Затем мне пришлось соврать, что на улицах беспорядки, а затем, что врач настоятельно рекомендовал ей отдых. Только вот она не глупая. И начинает всё чаще задавать вопросы, ответов на которые у меня нет.

– Заставь её поверить во что угодно, только не дай докопаться до правды. – Вновь повторил Дарен то, что Пол и без того знал. – И оберегай ото всего, слышишь? Каждую минуту. Личная охрана всегда будет рядом с вами, но всецело её жизнь я доверяю только тебе.

– Я знаю.

Дарен ощутил внезапное тянущее чувство где-то внутри, а затем до него донесся до боли родной и знакомый запах. Её запах. Подняв голову, он остановился, чувствуя, как ноги намертво приросли к земле. Это не мог быть мираж. Не мог быть сон. Дарен умел отличать реальный мир от выдуманного, но этот момент был так прекрасен и одновременно так мучителен, что он не знал, в каком из них в этот момент хотел бы оказаться.

Эбби так же внимательно смотрела ему в глаза, не смея нарушать образовавшейся тишины. Она была всё той же. Правда, теперь в ней появилось что-то еще, что-то, что делало её немного другой. Но что именно, он пока не мог понять. Она стояла посреди аллеи, её руки сминали ручки небольшой сумки, а грудь высоко вздымалась, выдавая бешеный ритм сердца – она нервничала, этого не заметил бы лишь человек безнадежно лишенный сразу всех органов чувств.

– Привет.

От её голоса всё внутри мгновенно затрепетало, подпрыгнуло и опустилось – ощущения, о существовании которых ранее он даже и не подозревал. Видит Бог, как сильно в это самое мгновение ему хотелось подойти к ней, прижать к своей груди, запустить пальцы в её шелковые волосы и вдохнуть их дурманящий запах. Он очень хотел рассказать ей правду, объяснить, почему так поступил, хотя и знал, что даже самых убедительных в мире слов всё равно будет недостаточно.