— О, Сережа тоже. В смысле, мой Сережа. Кстати, о нем самом, — кладет руку ему на бедро. — Вот, например, мой муж, когда ему было восемнадцать, решил снять со своим другом проституток. Сереже из двух досталась страшненькая и жирная. Так вот, когда эта свинка решила залезть на моего будущего мужа, он скинул ее с себя. Да так, что та ушиблась и Сереже пришлось оплачивать ее лечение. А это я к чему говорю, дорогой? — переводит взгляд на мужа.

— К тому, что кто-то сегодня получит люлей? — впервые за минувшие полчаса, которые кажутся мне реально вечностью, Полинин отец улыбается.

— Нет, дорогой, не получит. Это я к тому, что все мы тут не святоши собрались. И у каждого есть за что ему чуточку стыдно или неловко. Понимаешь, Поль? — резко переводит взгляд на Полину. А та как была в загрузе, так и осталась. Руку даю на отсечение, что все, о чем она думает, так это о личном разговоре с папочкой. — А может ты нам расскажешь кратенько, как вы познакомились? — смотрю на Полину и у меня снова возникает ощущение, что сейчас она брякнет такую херню, от которой завянут не только мои уши, ну и всех собравшихся впридачу. — Ну или хотя бы, как давно вы вместе?

— Мы познакомились… в больнице, — после значительной паузы, наконец подала голос Полина. — Сережа — мой куратор. Вместе… я не считала сколько мы вместе, — заправляя волосы за ухо, тихо произносит она, уставившись на свои ладони. — Да почти сразу, — сухо, скупо, в общем-то в стиле сухаревидной Полины, но лучше так, чем херь вроде «я его знать не знаю».

— А меня как-то клещ укусил в интимное место, когда я присела помочиться, — вдруг выдает Аня, как только все замолчали, каждый думая о своем. — А заодно и крапивой обожглась. А потом клеща мне доставал Илья, хотя тогда мы с ним, кажется, еще на «вы» были. Интимные дела людей сближают.

Разрядила обстановку, так разрядила. Даже папаша охренел, издав какой-то звук, скорее напоминающий смешок. Полина, как ни странно, тоже подала признаки жизни, кажется, даже улыбнулась, хотя и я, и она явно подумали о ее недавнем происшествии в трусах.

Еще минут двадцать Ксения стойко поддерживала разговор, пытаясь вспомнить «порочащие» факты из жизни своего семейства, изредка, я бы сказал весьма деликатно, задавала вопросы мне. И только Полину не трогала. В какой-то момент мне даже стало жаль Ксению. Сидит, распинается, боясь тронуть свою младшую стерильную заразу. А та хоть бы голос подала, когда надо. Нет, жопу все же отбить ей надо. Хотя бы в профилактических целях.

— Всем уже давно пора ложиться спать. Тебе, Аня, и подавно. Раз сбежала из дома от противной родственницы, чтобы сохранить себе нервы, так вот и иди спать. И прекрати есть соль, тем более на ночь. Нам надо поговорить, — резко переводит взгляд в мою сторону Сергей. — Наедине.