Мне нужно быть уверенным, что я не стал заменой утраченной любви. Знать, что она не представляет на моем месте другого и хочет того же, что и я, вовсе не из-за послушного характера или чувства долга.

Когда я увидел, как Елена говорит с Себастьяном Пересом, на долю секунды решил, что она впустила его в клуб, а он оказался причиной, по которой она носила на пальце кольцо. Ярость вспыхнула в груди, поднялась к горлу и наполнила рот кислотой. Она – моя. И я убью любого, кто это оспорит.

Елена жила со мной до свадьбы, поскольку я не мог вынести даже мысль о том, что Сальватор попытается укрыть свою дочь от меня. Эта вероятность вызывала в сердце тупую боль, черта с два я бы стал сидеть и вариться в этом состоянии две недели.

Но меня порадовало, что я не пристрелил Себастьяна.

Мне понравился его подход к ведению бизнеса.

Я въехал во двор, выключил мотор и вышел из машины. Еще одна миллисекунда в тесном пространстве рядом с ней – и я сломаюсь.

Елена последовала за мной к дому. Я невольно оглядывался и подмечал каждое ее движение. Кажется, каблук застрял в неровности на дорожке, потому что она покачнулась. Я шагнул к ней, чтобы поддержать, но оказался совершенно не готов к тому, что она на меня упадет.

Я стиснул зубы от физического контакта. Она прижалась к моему боку всем телом, от бедер до сисек, и, черт подери, как же меня обожгло.

«Иисусе, эта женщина».

Будет чудом, если я продержусь ночь.

Елена

Стук каблуков эхом отдался от деревянных полов, и сердце повторило каждую вибрацию о грудную клетку.

Несколько дней назад я впервые переступила порог дома Нико и снова стояла перед уже знакомой дверью. Неуверенность никуда не делась, однако что-то изменилось. Ноющая боль в самом низу живота теперь расцвела в каждой клеточке тела. Я чувствовала ее – чувствовала его – везде, а ведь он меня даже не касался.

Нико вбил что-то в панель охранной системы, пока я снимала туфли. Замер перед лестницей и бросил на меня взгляд. Его глаза были темными, блестящими и до невозможного глубокими.

– Ты в порядке?