Мой ответ был ребяческим, но для разговора с братом абсолютно обязательным.

Я: Сам ты странный.

У меня мурашки побежали по спине, потому что знакомый источник притяжения уже появился в офисе. Я кожей ощутила гипнотическое присутствие Николаса, оно впиталось в мои поры, словно я была его рабыней. В то же время в нем чувствовалось нечто нестабильное и смутное. Это все равно что восхищаться зеленым цветом неба перед штормом, понимая, что когда буря настигнет тебя – разорвет без остатка.

«У него было то, чего хотел я».

У Оскара была я… а потом он умер.

Я отгоняла прочь мысль о поступке Нико, точнее, о том, почему он так поступил, поскольку даже отголосок этой мысли зажигал в груди искру чего-то подозрительно похожего на надежду.

Без надежды нам нечего терять.

Надежда превращает нас в костяшки домино, которые вот-вот начнут падать.

Когда он вошел в офис, крошечная искра впитала в себя все браваду происходящего и начала расти, расти без остановки.

– Весь клуб осмотрела?

Я стиснула телефон в руке, как будто это могло помочь мне не улетать в облака.

– Более чем. – Развернувшись, я обнаружила Нико облокотившимся об угол письменного стола и прошивающего меня острым взглядом.

– Меня немного напрягло, когда я увидел, что ты общаешься с каким-то Эскобаром, причем наедине. – Судя по тону Нико, это еще чрезвычайно мягко сказано.

– Но я же могу говорить с тобой? – Я вскинула брови, намекая, что в плане этики он не сильно отличался от Себастьяна.

– Не можешь, а будешь. – Взгляд Нико потемнел.