Кстати, очутившись здесь, я нашла свою записку смятой в мусоре. Вот уж точно, проклятая Изабель. Я все сделала неправильно, но не ушла из дома, никого не предупредив, как подумал, вероятно, Нико.

Груз на плечах становился все тяжелее и тяжелее с каждой минутой ожидания. Я была расстроена и чувствовала стыд. То, как я себя повела, было мне совсем несвойственно.

Лука вышел из гаража, потирая челюсть, и уселся в машину. Я предположила, что следом появится Нико, но ничего подобного не случилось. До приезда Николаса я уже целый час размышляла о том, как он отреагирует и что я ему скажу, а теперь хотела разобраться с проблемой окончательно.

Я спустилась по лестнице и вышла во двор. Застыла напротив гаража, босыми ногами на теплом цементе. Нико оперся о верстак, где стоял стакан виски. Жених напрягся при виде меня.

Он поднял на меня глаза – темные, непроницаемые и загадочные. По позвоночнику пробежали мурашки, и я двинулась к Нико, не успев понять, что делаю. Я не ожидала, что грубая ладонь ляжет на мое лицо и погладит мою щеку. Сердце пылало, как огонь зажигалки «Зиппо».

Я прижалась лицом к груди Нико, и он шумно и довольно вздохнул. Его рука переместилась на мой затылок, зарылась пальцами в волосы.

От него исходил такой хороший запах. В объятиях Нико было уютно и безопасно. Быть рядом с ним стало жизненной необходимостью.

У всего этого было название, но еще я не знала, какое.

– Прости, – прошептала я. – Не хотела, чтобы так получилось.

Он хмыкнул, одновременно пораженно и изумленно, и вроде бы пробормотал:

– Вот она какая, Милашка Абелли.

Нико сделал то, чего не стоило делать никому из мафиози: выставил любовницу перед невестой, а извинялась в итоге почему-то я.

Мама и бабуля правы.

Этот мужчина живьем меня сожрет.

Но он был такой теплый, ощущался так правильно, что мне было плевать.

Его пальцы сжались в моих волосах, заставляя посмотреть на него.