– Скажи остановиться – я так и сделаю.

Никогда не думала, что склонна к приключениям, но внезапно поняла: я сделаю все, что угодно… лишь бы заставить этого мужчину так дрожать.

Я промолчала, и золото в его взгляде расплавилось. Наблюдая за моим выражением лица, он протолкнул палец еще глубже. Ощущение было странное, но мне стало жарче, чем когда-либо, а дыхание Нико стало рваным, все тело напряглось, словно он с трудом сдерживался.

Двумя пальцами он вошел в меня, пока третий все еще находился в моей заднице. Я застонала, когда он начал медленно ими двигать. Чувство наполненности было сильным, восхитительным и подталкивало меня все глубже к краю. Нико поцеловал меня в шею, и я содрогалась под ним, пока он мучительно медленно трахал меня пальцами.

Я стиснула простыню в кулаках, уперлась пятками в кровать, и, когда кончила, он проглотил в поцелуе все мои звуки. Из этого поцелуя пропало все изящество. Теперь Нико щипал мои губы и линию подбородка и посасывал мой язык, а наши зубы сталкивались.

Так беспорядочно и грязно. Так типично для него.

– Я трахну тебя медленно, – выдохнул он мне в ухо. И именно так и сделал. Всеми возможными способами.

* * *

Кухня. Гостиная. Душ. Коридор. Его кровать.

Прошло семь дней, и я привыкла к Нико, сексу и всевозможным местам и позициям для оного.

Мне кажется, это уже вредно для здоровья.

Я дышала, спала и питалась всем, из чего состоял Николас Руссо.

Когда я впервые попыталась вылезти из его постели после нашей свадьбы, он схватил меня за запястье и снова смотрел на меня ленивым взглядом. На этот раз, он и правда меня не отпустил. И ни разу не жаловался по поводу кольца, наверное, теперь, когда на моем пальце красовалось и обручальное, его отпустило.

Я спала в комнате Нико. Иногда – уткнувшись лицом ему в грудь. Порой он обнимал меня рукой со спины. И всегда прижимался ко мне. Его руки всегда были на моем теле, а запах Николаса сопровождал уже повсюду. Я не знала, как и даже когда это случилось, но каким-то образом он обрушил все мои стены и внедрился в каждую мою клеточку.

Что-то коснулось самой глубины души.

Что-то теплое и хрупкое.

Что-то распутывающееся, как веревка.