— Маринка вообще не умеет держать язык за зубами? — прошептала Юлька, зарываясь в коробку все глубже. Ее щеки покрылись красными пятнами, а значит, она в шаге от того, чтобы взорваться. Абсолютно неконфликтная подруга могла всё вытерпеть, подружиться абсолютно с любым человеком. Но только не с Оксаной. Они познакомились на моем совершеннолетии, после чего праздник закончился потасовкой…

— А чего? Я же должна знать, чем вы тут занимаетесь, пока я уши морожу во Владике. Я единственная из Моисеевых, кто остался на родине! Дядя Миша увез Маринку, а мой папенька, видите ли, не желает покидать родные пенаты! — Оксана отвлеклась от коробок, пристально вглядываясь в идеально накрашенные ногти. Всю жизнь была колючкой и редкостной стервозиной. Наши отцы были троюродными братьями, выросшими в одном доме. Дядя Костя единственный отказался покидать Владик, не желая менять образ жизни, в отличие от дяди Миши, который быстро подхватил жену, дочь, кое-какие вещи и свалил вслед за отцом в поисках лучшей жизни. Собственно, именно за это мы с Маришкой всегда и получали от «двоюродной злючки».

— Может, тогда поделишься своей жизнью? — я встала, не в силах терпеть этот многозначный тон. Как только поднялась, наткнулась на ее сканирующий взгляд, шарящий по моему телу, абсолютно не стараясь как-то прикрыться. Наоборот, ее забавляла вся эта ситуация. — Почему только моя жизнь вызывает такой пристальный взгляд? Как твой Митя? До сих пор замуж не позвал? Да? Иногда мне кажется, что ты нам паришь мозг, потому что твой взгляд даже не горит на него!

— А я не тороплюсь, а то на твоем примере усвоила, что ничем хорошим это не заканчивается! — медленная улыбка растянулась по идеальному личику Оксанки. Она чуть вздернула правый уголок губ, не сводя с меня взгляда. Я знала, что не выиграю этот поединок, сохранив свои секреты. А она именно этого и добивается, хочет вывести, чтобы слова стали сами покидать мой рот.

— Э! Девочки! Завязывайте! Я, кажется, нашла костюмы! — Юлька встала прямо между нами, не позволяя вцепиться друг другу в волосы.

— Слава богу! Есть тут комната, чтобы переодеться? — Оксана поднялась с паркета и направилась в глубь квартиры, виляя идеальной задницей.

— Курица! — взвыла я, как только она скрылась. Глаза зачесались от скопившихся слез. Хотелось громко разреветься, так, чтобы напряжение, скопившееся в груди, испарилось.

— Яна, ты же знала, что эта сучка приедет. Чего ждала? Целовашек и обнимашек? Да по ней же видно, что она спит и видит, чтобы жить так же, как ты! — Юлька бросила в меня чехлом с одеждой. — Соберись! Мир не может всегда напоминать розовое облако няшества. Даже среди родни попадаются такие … Такие… — Юлька забуксовала, подбирая эпитеты.