***

Мы сидели за столом и наблюдали, как танцуют гости, разбрасывая белоснежный песок в стороны. Все дамы были в длинных сарафанах, а мужчины в льняных брюках и белых футболках. Яна положила голову мне на плечо и легко пробегала пальцами по руке, замирая на обручальном кольце из черного золота.

— Кто это? — Яна вздрогнула, когда заметила, что вдалеке от толпы у самой кромки воды стоит отец, обнимая незнакомую женщину.

— А вот это мы сейчас и узнаем, — я потянул ее за руку.

— Стой, расскажи, — Яна старалась остановить меня, зарываясь пятками в песок.

— Прекрати, — я легко приподнял ее на руки и понес к уединившимся.

— Дочь? — Моисей резко обернулся, и мне на миг показалось, что он даже смутился, но не отпустил руку дамы. — Это Дарья Алексеевна…

— Витя, ну что ты… — женщина протянула правую руку Яне, до сих пор болтавшейся на моем плече. Я поставил жену на песок, наблюдая за ее реакцией. — Даша, просто Даша.

— Хм… — Янка пожала руку, внимательно рассматривая женщину. Она была уже немолода, но очень красива. Рыжие волосы аккуратными волнами спадали по плечам, подтянутая фигура, и лицо. Такое красивое и открытое лицо с серыми глазами. — Это ты мне отомстил, да?

— В смысле? — опешил Моисей, приобняв Дарью за талию.

— В смысле, как долго ты прятал от меня эту красоту?

Мы рассмеялись хором. Не смешно было только Яне, которая до сих пор поджимала губы, сверля папочку взглядом…

Яна

Олег украл меня прямо из толпы. Перекинул через плечо и понес прочь с освещенной поляны. Чем дальше мы отходили, тем звонче пели птицы, и ласковее шелестел прибой. Он посадил меня в машину и покатил по пустой дороге вдоль пляжа. Я не могла перестать смотреть на него. Такое красивое лицо, резко очерченная линия скул, мягкие губы, ровный нос, широкие брови, смягчающие колкий взгляд. Но когда он смотрел на меня, цвет глаз теплел и становился зеленым, как океан перед бурей. Буря жила у него внутри, вибрировала в его сердце, хрипела в его голосе. Его касания, когда нас окружали посторонние, были точными и требовательными, заявляющими свои права.

Но как только, закрывалась дверь нашего дома, он выпускал бурю наружу. Она вырывалась, унося весь кислород, сдирала тишину, заполняя квартиру хриплыми стонами. Касания становятся нежными, и мучительно бережными. Поцелуи, покрывающие каждую часть моего тела, заставляют сгорать вновь и вновь, пока он не потушит огнь. Слова… Его слова врезаются в душу, оставляя их навечно выгравированными в памяти. Я искала всегда спокойствия и умиротворения, но никогда не могла подумать, что найду его в том, в ком живет буря…