— Она останется здесь, — говорит моя мама.

— Ты будешь навещаешь ее здесь, — говорит мой отец.

— Согласен, — кивает Миколаш.

Это не то, чего я хочу, не совсем то. Я понимаю, что он пытается сделать это для меня, чтобы сохранить мои отношения с семьей. А также чтобы дать мне время повзрослеть. Чтобы быть уверенной в том, чего я хочу в долгосрочной перспективе.

Но я уже знаю, чего хочу.

Я хочу Миколаша. Я хочу вернуться в дом, где каждый день с ним похож на сон, более яркий, чем реальность. Я хочу домой.

В последующие недели я погружаюсь в новую рутину. Я сплю в своей старой спальне. Она выглядит совсем не так, как раньше. Я избавилась от мягких игрушек, подушек с рюшами и розовых занавесок. Теперь здесь все гораздо более минималистское.

Я не вернулась в Лойолу. Я пропустила слишком много занятий в этом семестре и поняла, что мне все равно. Я получала эту степень только для того, чтобы порадовать родителей. Мои настоящие интересы лежат где-то в другом месте.

Вместо этого каждый день я хожу в Лейк Сити Балет. Я почти закончила своё magnum opus (выдающееся произведение). Я часами работаю в открытых студиях, иногда одна, иногда с другими танцорами. Марни разрабатывает мои декорации, а Серена будет танцевать одну из второстепенных ролей. Я буду ведущей. Не потому, что я технически лучше всех танцую, а потому, что этот балет настолько личный для меня, что я не смогу вынести, если его будет исполнять кто-то другой.

Джексон Райт оказал мне такую необычайную поддержку, что я почти боюсь, что его похитили инопланетяне и поставили на его место клона. Когда я увидела его в первый раз, у него на руке был гипс и повязка, и он с таким нетерпением ждал моего возвращения, что чуть не споткнулся о собственные ноги. Он выглядел совсем не так, как обычно — волосы были в беспорядке, и он был чертовски нервным, вздрагивая каждый раз, когда кто-то стучал его по плечу или хлопал дверью.

Очевидно, он спонсировал мой балет по принуждению. Но по мере того, как мы продолжали работать над этим вместе, мне кажется, он даже обрадовался. Он предложил мне срежиссировать мой балет и давал мне искренние полезные советы. После репетиции он отозвал меня в сторону и сказал: — Я не могу поверить, что это вышло из тебя, Несса. Я всегда думал, что ты играешь на одной ноте. Красивой нота, но ее одной недостаточно, чтобы создать целую композицию.

Я фыркнула. Поверьте Джексону, он смягчит комплимент оскорблением.

— Спасибо, Джексон, — говорю я. — Ты был удивительно полезен. Думаю, ты не совсем придурок, в конце концов.