— Сила, мудрость, правосудие и вера, — обронила она, прячась в полукольце своих рук.

— Хороший тост! Давно не пил таких легкомысленных напитков.

Высокий запотевший бокал охладил жар ее ладоней.

— Правда, тост, — Юля слегка пригубила и поставила шампанское на подоконник. — Но я имела в виду немного другое. Видишь вон тот памятник?

— Николаю Первому, как я успел заметить.

— Верный глаз тебя не подвел, — Юля погладила плечо с крепкими мышцами, подбирая слова. — Изящные силуэты жены царя и его трех дочерей олицетворяют собой силу, мудрость, правосудие и веру.

— Я все это вижу в одной женщине.

Сильные руки подхватили Юлю и отнесли на постель. Она испуганно села и поджала под себя ноги.

— Что ты хочешь сделать? — только сейчас она поняла, что заигралась окончательно и бесповоротно.

— То, что соединит нас с тобой.

Длинные холеные пальцы поспешно расстегнули пуговицы, и рубашка полетела прочь, обнажив живот с дорожкой темных волос.

— Думаю, мы не успели сильно испачкаться, — улыбнулся Эдвард и стянул брюки. — Иди ко мне.

Юля закрыла лицо руками.

— Я не мальчишка, что встречались раньше на твоем пути, — он уложил ее на подушку. — И сегодня мы станем с тобой одним целым. Ты ведь обещала мне отдать всю себя, правда?

Он провел горячими губами по ее шее, с такой легкостью расстегнув пуговички на шелковой рубашке, будто они были с ним заодно. Юля пыталась остановить Эдварда, но он перехватил ее руку и кончиком языка пробежался по внутренней поверхности от запястья до плеча. Она боялась, что он навалится на нее всей тяжестью и грубо ворвется между бедер со всей накопленной за томительное время ожидания страстью.

— Не надо, — шептала она растерянно.

— Надо, любимая, — губы Эдварда настойчиво приникли к ее груди, а рука устремилась вниз, устраняя последние преграды.

— Мне нельзя, — простонала она, выгибаясь дугой, когда его пальцы скользнули под тонкое кружево белья.

Эдвард жадно накрыл губами ее протестующий рот, поглощая его вместе с терзаниями. Она почувствовала, что поплыла. Тогда Эдвард стянул с нее джинсы и провел языком по ее плоти. Вскоре Юля металась по постели, то хватая его за волосы, то сминая вокруг себя покрывало. Она кричала и вырывалась, но Эдвард крепко держал ее бедра в руках, не давая ускользнуть от него.

— Я хочу тебя, — наконец закричала она, и Эдвард, мокрый от пота, поцеловавший каждый сантиметр ее кожи, навис над ней тяжело дыша.