Он швырнул на кровать кожаный портфель и хризантемы, и заключил ее в объятья.

— Джу, любимая, — хрипло бормотал он по-английски точно в бреду, и слова царапали ему горло. — Прости меня, пожалуйста. Я сам не знаю, что тогда на меня нашло. Чувство вины, ревность, страх снова оступиться и подвергнуть тебя опасности.

— Но ты же обещал, — шептала Юля, запрокинув голову назад. — Вместе навсегда.

Он покрывал тонкую шею поцелуями, пьянея от аромата волос, тела и духов:

— Так легко меня отпустила. Мне показалось, что ты не любишь своего львенка, только пытаешься полюбить, но считаешь слабаком. Все так запуталось, моя милая Кэнди. Кэнди, — повторил Роберт и, выпрямившись, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Можно я буду так тебя звать?

Юля отшатнулась и выдавила одну из знакомых ему дежурных улыбок.

— «Принцесса» мне нравилась больше.

— Опять блочишь меня? — в шутку нахмурил он брови.

— Хорошо, — выдохнула она. — Ты ведь не просто так решил меня назвать?

— Сын Виктора, Артур знает тебя, — улыбнулся Роберт, удерживая ее в своих объятьях. — А ты его нет. Он рассказал мне о твоем втором имени, оно классное. Я знаю, что ты работала танцовщицей, и…

— Расхитительницей чужих сердец?

— Это я и без него знал! Что касается танцев, то поверь — в нашем с тобой доме хватит места для жарких приватов. Ты будешь танцевать только для меня, согласна на такой ангажемент?

Юля положила ему руки на плечи и улыбнулась.

— И чтобы никогда не смела сомневаться во мне, договорились? — Роберт опустил руки ей на поясницу, нащупал указательными пальцами позвоночник, платье стало немного велико Юле в талии: «Совсем исхудала моя девочка».

— Я испугалась, что это ты…

Он приник к ее губам, не дав закончить. Он всем сердцем желал поверить в то, что дела пошли на лад, прижимая к груди, ставшее таким хрупким, тело. Роберт прерывался лишь для того, чтобы вновь увидеть сияющие от счастья глаза. Затем касался горячих губ кончиком языка и вновь растворялся в сладком поцелуе.

— Уедем отсюда, — попросила Юля, когда он спустился к шее, ощущая бешеное биение пульса под тонкой атласной кожей.

— Да, любимая, скоро уедем, — ему хотелось сорвать с Юли одежду и уже не останавливаться.

— Роберт! — окрик немного отрезвил его. — Я сняла для нас номер в гостинице, и мы немедленно уедем отсюда.

Он ошарашенно посмотрел на нее.