На небе тучи сгущались. Солнце украдкой выглядывало из-за них и тут же скрывалось, будто стеснялось кого-то внизу. Зато не жарило и не слепило глаза.

Вадим сделал громче радио. Играли хитовые песни разных жанров, больше веселые, чем грустные. Это приободряло. Тело Татьяны без ее согласия и контроля само двигалось под такт ритмичной музыки. Плечи по очереди поднимались и опускались, попа елозила на сиденье, ножка постукивала по резиновому коврику. В уме она еще и напевала, если песня была знакомой, но вслух ничего не произносила. Вадим тоже иногда подстраивался под музыку, двигая головой и плечами. Атмосфера была не грузная, как будто они ехали семейной парой в гипермаркет за продуктами, а не возвращались со свадьбы друзей, на которой окончательно рассорились.

Когда из магнитолы вместо музыки послышались бодрые голоса ведущих, оба потянулись пальцами к кнопке переключения станции и, встретившись взглядами, быстро убрали руки. Вадим махнул Татьяне, чтобы она сделала, что хотела. Она сделала, но и на следующей волне вещали веселые голоса, и на следующей за ней, поэтому решила оставить как есть, а сама отвернулась к окну.

— Ты не против? — спросил Вадим, показывая ей сигарету.

Татьяна покачала головой. Он открыл окно и закурил. Они ехали по трассе в равномерном потоке таких же машин. В этот раз он не гнал. Девушке тоже хотелось спокойствия. Дым плохо вытягивался наружу и быстро распространился по салону. Татьяна отворачивалась как могла, закрывала лицо ладонью, затем подняла ноги на сиденье и уткнулась носом в расщелину между коленями.

— И какие у тебя дальше планы? — спросила она, посмотрев на парня сбоку.

Вадим выдул дым в окно и ответил флегматично:

— Приеду, набухаюсь.

Сделав затяжку, он снова выпустил густые клубы бело-серого цвета на улицу, которые быстрые потоки воздуха тут же отнесли назад. Лишь часть из них осталась в салоне расплываться по потолку.

— Уволюсь из мастерской, — продолжил он, положив локоть на дверь. — Вернусь в Питер. В запой уйду на неделю.

Парень остановился оценивающим взглядом на лице девушки и исправился:

— На две недели.

Потом снова сделал затяжку и выпустил дым.

— Ладно, на месяц.

Татьяна хмыкнула.

— Потом мать начнет ругаться. Заставит меня найти работу. Буду жить дальше.

— Отличный план, — саркастично заметила девушка, глядя прямо перед собой на грязный кузов джипа с запасным колесом и лесенкой на крышу.

— А ты что будешь делать? — Вадим сделал последнюю затяжку и сунул обугленный остаток сигареты в пепельницу.

Татьяна задумалась. Она знала, что ей придется и дальше ходить на работу, посещать курсы по рисованию, помогать Адлии с уборкой и шитьем, кормить Рыжку, репетировать и заниматься другими вещами, которыми она уже привыкла заниматься. Она уверяла себя, что ничего не должно измениться, ведь она так и жила до второй встречи с Вадимом. Ей теперь неоткуда и не от кого было сбегать. Хотя почему-то хотелось. Сбежать не от кого-то, а за кем-то. Но она не дала развиться этой идее.