Парень поправил розовую шапочку, чуть выпустив кудри на лоб и виски, и задрал подбородок, делая глоток. Длинная шея раскрыла выпирающий кадык. Она невольно взглянула туда, но быстро отвела глаза, чтобы не пялиться, и зашагала к университету. Холод от прикосновения все еще плавал по животу вязким волнением.

– Извинения употреблены, – оскалился Зайкин в привычной манере и тут же бросил голодный взгляд на «Баунти» между ее пальцами. – Хотя… слушай, я тут подумал, я все-таки не до конца тебя простил.

Он посматривал то на нее, то на шоколадку, стянув губы в правый уголок.

– Там ведь еще булка была. Вот за «Баунти» дам полную индульгенцию.

Карина остановилась перед крыльцом с приподнятой бровью, явно намекающей на наглость собеседника. Зайкин рефлекторно застыл и посмотрел в ответ с ангельским выражением лица.

– Хотя бы половинку? – торговался парень.

– Это мой завтрак, между прочим, – возмутилась она и демонстративно вскрыла упаковку, чтобы сделать надкус.

Фыркнув, девушка поднялась по скользким ступеням, горделиво виляя подтянутой попой. Кожаные скинни хорошо подчеркивали упругость ягодиц. Она их долго сегодня выбирала. Зайкин поплелся следом, гремя ботинками.

У самого входа, в который влетали растрепанные студенты, парень развернул ее за плечо к себе, выхватил шоколадку и сразу сунул в рот. Щеки надулись. Глаза прищурились от смеха. Карина выкатила свои из орбит в неистовом негодовании, потеряв дар речи от такой наглости.

– Спасибо, – прошепелявил Зайкин, едва шевеля челюстями.

– Это была моя шоколадка! – завопила девушка.

– Ну, теперь единственное, что тебе остается, – поцеловать меня, – он чуть не захлебнулся чувством собственного торжества.

Она напрягла шею на вдохе и прошлась взглядом по персиковым губам, испачканным кокосовой начинкой, словно в глаза ей встроили лазерное оружие. К ее большому сожалению, губы остались целы, только сжатая усмешка покривилась.

– Зайкин, отчайся уже! Даже «Баунти» тебе не поможет.

Парень сник, жуя ее завтрак.

– Приятно грабить бедных? – процедила Карина, заходя в здание.

– Ты не бедная, я знаю, сколько ты зарабатываешь, – хмыкнул он и снова зашуршал ботинками за ее спиной.

Она закатила глаза. И было в этом жесте столько привычного, что стало приятно на душе. Все вернулось на круги своя.

Только перед аудиторией стало немного не по себе. Она боялась осуждения однокурсников за историю с Гурьевым, но всем, как и вчера за завтраком, было плевать на нее. Большинство обсуждало субботу, но для них как будто и не было того случая в туалете. Все расхваливали торт, а Зайкин сокрушался, что так его и не попробовал. Только Гурьев сидел на отшибе и копался в телефоне, мрачный и нервный. На него тоже никто не обращал внимания. Варданян стоял в компании, но мысленно находился в другом месте. Его выдавал опустошенный взгляд. Зайкин пытался растормошить друга. Тот не реагировал.