– Понравилось? – спросила она, выходя из темного зала в светлый коридор.

Глаза слепило. Веки задрожали.

– Очень.

Мужчина развернул ее за талию и поцеловал. Они долго целовались. Жерар залез под блузку, но девушка его остановила.

– Поехали к тебе.

Он начал приставать еще в такси. Причем так разошелся, что вполне мог бы войти в нее прямо в салоне, не смущаясь любопытного водителя. Карине повезло, что доехали всего минут за десять. Парень содрал юбку прямо в прихожей, следом порвал колготки и оттянул кружевные стринги в сторону, чтобы вонзить окаменевший от возбуждения член. Она едва увернулась, выкрутилась из объятий и прислонилась к стене.

– Сначала презерватив, – погрозила кокетливым пальчиком.

Жерар недовольно фыркнул, как оседланный мустанг, но полез по карманам в поисках контрацептива. Пока он искал и натягивал резину на крепко стоячий пенис, она пыталась пробудить в себе страсть. Ей ведь нравилось раньше быть желанной, чтобы парни срывали с нее одежду, чтобы драли ее изо всей силы, чтоб сходили сума от перевозбуждения. Ей нравилось, как набухают члены от одного только взгляда, как сильные руки жадно сжимают хрупкое тело, как губы впиваются в кожу, оставляя засосы. Ей ведь нравилось. Раньше. А теперь она с тяжестью предвкушала слюнявые от бешенства поцелуи Жерара.

Он уложил ее на лопатки на пол и рывком вошел, приподнимая попу. Затылок с болью упирался в твердый кафель. Сбоку несло резиновой обувью и химическим запахом свежевыстиланного линолеума. Задрав рукава рубашки, он сорвал кардиган и блузку, оставив только бюстгальтер, под который залез шершавыми ладонями. Черные глаза вглядывались в ее лицо, но смотрели так, будто видели перед собой что-то другое.

Карина зажмурилась и перевела дыхание, чтобы не сопротивляться, хотя все мышцы напряглись в готовности обороняться до конца.

Пока он был в ней, она представляла глубины вселенной. Там взрывались целые галактики, образовывались черные дыры, квазары сияли на миллиарды световых лет. Шумные всплески солнечного ветра заглушали его частое дыхание и короткие французские словечки, которые она не понимала, но по тону и тембру догадывалась, что то были пошлости. Возможно, если бы она знала их перевод, то хоть толику возбудилась бы, но внизу живота все напрягалось от отвращения. Он упрямо продирался сквозь ее нежелание и боль, которые девушка пыталась скрыть придыханием и слабой улыбкой. В памяти отрывками всплывал Зайкин, голый, серьезный и ласковый. Болезненные ощущения сгладились воспоминанием об испытанном с ним удовольствии. Под конец все смыло шквальной волной большого взрыва. Жерар торопливо вышел, пыхтя, и кончил в презерватив. Мучения закончились. Карина облегченно выдохнула.