– Кар, я ни к одному человеку так не относился, – их взгляды уперлись друг в друга: парень смотрел с сожалением, девушка – с недоверием. – И мне кажется, что я уже никого не смогу так полюбить. Ты мне запала в душу, я сам не знаю, почему, – он протер ладонью лицо. – То есть… знаю. Ты простая… и красивая… хоть и не самая, но… человечная… Мне этого, оказывается, не хватало. С тобой можно не быть крутым. Перед тобой даже унижаться не страшно.

Он сделал шаг в сторону, положив руки на пояс, и пнул маленький камень под колеса рядом припаркованной машины. Карина вслушивалась в его молчание. Сердце слегка подтаяло, не ожидало такого признания, но разум четко знал, что ничего уже не изменится.

– Кар, я от всего готов отказаться, только не от тебя, – хвойный взгляд вернулся к ней с уверенностью. – Я, действительно, тебя люблю, веришь ты или нет. И да, я наделал кучу ошибок, но это по дурости. Ты не представляешь, как я себя за это ненавижу.

Голос его тонко треснул. Девушка на вздохе опустила глаза. Не хотела проникаться его болью, ведь он ее никогда не проникался.

– Скажи честно, ты любишь меня? – спросил Трунов, сделав шаг вперед.

– Нет, – слетело с языка, словно стрела сорвалась.

Карина почувствовала облегчение, глубокое и чистое, будто из нее выкачали весь яд, которым долгие годы травили. Парень медленно менялся в лице. Отчаяние и гнев, как тень, наступали, а когда захватили и глаза, высыпались пеплом. Кулаки крепко сжались, будто разламывали внутри что-то.

– Другого, значит, любишь? Этого клоуна Зайкина, что ли? – хвойные глаза смотрели с опаской, нос морщился.

Вихревые мысли в ее голове вдруг превратились в штиль. Взгляд устремился в небо, которое к вечеру становилось низким и больным. Солнце закатывалось за горизонт. Красная плесень съедала небосвод снизу. Синие глаза улыбались поверх всего.

– С чего ты взял? – пробормотала девушка спустя долгую паузу.

– Я видел, как ты на него смотрела на вечеринке, – Трунов резко мотнул головой вниз и вбок, будто сплюнуть хотел. – З-з-зайкин, ублюдок!

– Блин… Действительно, – ответила она коротко – констатировала себе факт, который пока не осмыслила.

Карина сама еще так не формулировала собственные чувства. Они плавали хаотичным облаком: просто желание, просто ревность, просто приятность, а после его вопроса собрались в стройный образ, идеально вписавшись в душу.

– Ты серьезно?! Он же фрик!

Мысли снова забегали, как насекомые, щекоча лапками нервы. «Смирись, – насмехался рассудок. – Ты влюбилась. В Зайкина. И сегодня он переспит с твоей сестрой. По твоей же просьбе. А сама ты проснулась с похотливым преподавателем этим утром. И творишь непонятно что».