– Вы говорили, что ваш дядя написал несколько портретов Арлетты, – сказала Бетти. – А где их можно увидеть? В Национальной галерее висит только один.

– Другие портреты? – Иеремия пожал плечами. – Они находятся в поместье. Их, кстати, довольно много.

– В поместье?

– В бывшем доме нашей семьи в Оксфордшире. Теперь это местная туристическая достопримечательность, а заодно – популярное место проведения свадеб. Все портреты, которые написал мой дядя, – в том числе и несколько портретов Арлетты, – находятся там, в Зале Гидеона Уорсли. Если вы туда поедете, вам их, несомненно, покажут.

– Несколько – это сколько? – спросила Бетти.

– Пять или шесть. Один из них, кстати, довольно известен. Это… Подождите минутку, где-то у меня был… – Он повернулся вместе с креслом и снял со стеллажа какую-то книгу довольно большого формата в жестком переплете. – Вот, взгляните, – сказал Иеремия. – Это одна из лучших картин дяди Гидеона.

Отыскав нужную страницу, он развернул книгу так, чтобы Бетти было виднее. Постукивая толстым пальцем по иллюстрации, он добавил:

– Картина называется «Сэнди и Арлетта». Ее площадь – около шестидесяти квадратных дюймов. – Он начертил руками в воздухе довольно большой прямоугольник. – Репродукция, к сожалению, не передает всего очарования линий и красок… На самом деле картина великолепная, от нее просто невозможно оторваться.

Бетти наклонилась вперед, чтобы лучше видеть.

На картине, вернее, на репродукции она увидела Арлетту, изящную и юную, которая сидела на задрапированной красным бархатом кушетке. Ворот ее шифоновой блузки был расстегнут, откинутая голова покоилась на плече очень красивого чернокожего мужчины, одетого в белую сорочку и незастегнутый жилет. У него было довольно узкое лицо и прямой римский нос, а большие глаза смотрели, казалось, прямо на зрителя. Картина буквально дышала чувственностью: и Арлетта, и чернокожий мужчина выглядели так, словно художник застиг их в момент, когда они только-только начали раздевать друг друга, прежде чем слиться в объятиях.

– Сэнди… – проговорила Бетти, легко касаясь пальцем страницы, где была напечатана иллюстрация. – Хотела бы я знать, кто он такой?

– Понятия не имею, – прогудел Иеремия. – Один из джазменов, вероятно.

– Но… – Бетти немного помолчала. – Вам не кажется, что он и Арлетта были любовниками? Во всяком случае, на картине они выглядят именно так.

Иеремия развернул книгу к себе и в свою очередь долго вглядывался в репродукцию.

– Может быть, может быть… – Он пожал плечами. – Тогда, в двадцатых, не было таких ограничений и барьеров, как сейчас. Все влюблялись во всех.