Бежевый диван у противоположной стены, в зоне гостиной, завален купленными Верой веселенькими подушками, большой рабочий стол, расположенный ближе к центру просторной комнаты, – набросками и папками с чертежами. Шкаф, комод, небольшая горка с телевизором, пожалуй, на этом всё. Типичная берлога холостяка, почему-то ставшая родным домом находящейся на грани нервного срыва обычной, запуганной до смерти девушке.

На ум приходит первое в ее жизни решение, принятое не по указке родителей. Когда Вера училась в седьмом классе, неожиданно прямо на уроке от сердечного приступа умер учитель физики. Добрый, остроумный дядька, который проработал в школе более тридцати лет, учил еще Верину маму. Он запомнился тем, что с легкостью мог часами болтать на разные темы, – от черных дыр в космосе до американских ситкомов – ставить единицы, радостной улыбкой встречая детские слезы, дремать во время контрольных. В общем, всем, кроме как самой физикой. Родители решили, что Вере не за чем прощаться с бывшим педагогом, сразу после школы ей следовало бежать домой. Будут ведь сниться кошмары – зачем портить детскую психику? Но она все равно пошла. Принесла цветы, помолчала у открытого гроба. Кошмары не преследовали, слезы не душили. От этого дня сейчас хочется оттолкнуться.

Веру всегда считали слишком слабой для потрясений и поступков, берегли. И ни за что бы не отпустили в Москву, если бы не двоюродный брат, уехавший десять лет назад в Санкт-Петербург и сделавший там успешную карьеру. Едва ли не каждый вечер мама с упоением рассказывала, какой он молодец, талантливый, смелый, умный… Но когда Вера заявила, что тоже хочет испытать себя, над ней лишь посмеялись.

«Все будет хорошо, мама», – собирая вещи, монотонно бубнила она в ответ на причитания о том, что большой город ее погубит. Провожали Веру со слезами на глазах, как в последний путь. И весь первый год ждали, что сломается, вернется, испугается. Не испугалась.

Периодами нападали тоска под руку с тем самым мерзким страхом, путающим мысли, подталкивающим к легким решениям, о которых потом жалеешь спустя годы, но Вера ни разу не пожаловалась и не попросила больше ежемесячно выделяемых денег. Потому что намного тяжелее было бы вернуться домой и каждый день слушать рассказы о других, более талантливых и рискованных людях. Поначалу она делала карьеру как будто назло родителям, но одним обыкновенным вечером, возвращаясь с работы по знакомому маршруту, вдруг поняла, что живет именно так, как ей нравится, и просыпается утром для себя любимой. А сомнения друзей и родственников лишь подстегивают действовать активнее, но не более того. Осознание уже достигнутого и предстоящего радужного воодушевило, породив новые, более смелые цели. Через месяц после того неожиданно судьбоносного вечера Веру взяли на новую работу, а еще через год – в «Веранду».