Давно не слышал маты в исполнении своего отца. Кажется, теперь я точно его достал! По-крупному…

– Ты. Охуел?! – повторяет он свой вопрос, словно я не услышал его с первого раза.

– Так это твои люди разнесли клуб! – догадываюсь.

– Конечно.

– Ты следил за мной!

– Само собой, – кивает. – Я знаю многое. Многое! Практически все знаю. И о твоем решении подсунуть мне под нос подставной, блять, брак, чтобы я от тебя отвалил, и о том, где и как ты зависаешь с девушкой! Теперь знаю то, что ты ошиваешься с детьми наших врагов и что-то замышляешь против родного отца!

– Постой-постой! Но как?! Откуда? Кто меня сдал?

Я в шоке. Я ведь не рассказывал о своих намерениях, почти никому не говорил. Только самые близкие. Серый знал…. Сдал меня, сука?!

– Неважно, как и откуда я узнал. У всего есть уши. Мне гораздо интереснее, что ты делал в обществе Дауда и его сестры. Вернее, я уже знаю, что ты там делал. Блять, и мне от тебя противно!

Отец смерил меня презрительным взглядом и отошел в сторону.

– Скажи мне, как до такого дошло? Я воспитывал тебя достойно, вкладывал лучшее. Не позволял Лесе баловать тебя и превращаться в мажорика, который пинает хуи и приживается на достижениях своих родителей. Ты успешен. Я всегда гордился тобой, я думал, что все сделал правильно. Но выходит, я где-то ошибся. Где? Где я так напортачил, что ты полетел на блядскую случку с детьми наших врагов?

– Ну, вмажь мне, если тебе полегчает, а потом выслушай!

– Вмазать тебе? Мне тебя трогать противно! – взрывается отец. – Я как нутром чуял, что не стоит оставлять тебя одного в доме Байсаровых. Скажи, ты это придумал сразу после нашего неприятного разговора, на ходу сымпровизировал или это давно тянется?

– Все не так! У Дауда на тебя компромат. Весомый.

– Ты… – отец осекается. – Что?

– То! Ты выговорился? Дашь мне сказать, наконец?

Сделав яростный шаг в сторону отцу, намеренно толкаю его плечом и, за неимением мебели, просто опускаюсь на холодный бетонный пол, прижавшись спиной к одной колонн.

– Я не знаю, с чего начать.

– Давай с самого важного! – предлагает отец.

С моих губ вырывается: