— А вы чего, — выпалила невпопад, махнув рукой вокруг, — тут?

Королев с пренебрежением принюхался к явно бездомному рядом, поморщился, помрачнел, вздрогнул. С тоской покосился на выход, но сдержался. Не сбежал, бедняга.

— Я же тебя люблю, — воскликнул тот слишком громко, перекрикивая клаксон. Но в момент, когда говорил, все затихло. Весь вагон обернулся на нас, даже бомж спохватился. — Пока не поговорим, никуда не пойду.

Первый шок прошел, так что, спокойно засунув наушники в уши, я опустила взгляд и врубила музыку.

— Нет, — в наглую выдернув те, ректор поднял меня и усадил к себе на колени. — Так не пойдет.

Я нутром чувствовала, что все вокруг не сводят с нас взгляд. Мы явно были интереснее всяких там книг и бессмысленных видео из сети. Королев терроризировал меня взглядом, не давая спрыгнуть с колен, пока одна особо активная бабулька рядом не воскликнула:

— Дочка, да выслушай же ты отца! Смотри, как он переживает, места себе не находит!

Прыснув в кулак, я многозначительно посмотрела на Прохора и, сжав губы, чтобы не рассмеяться, театрально серьёзно проговорила:

— Да, папуля. Что ты там хотел?

— Вот жешь молодеешь пошла, да? — пнув локтем в бок ректора, как ровесника, посетовала старушка. А бедный Королев уже закипал… Почти пар шел из ушей. — Моя дочь такая же своенравная… Забывают они, что старших надо уважать!

Тут меня совсем разорвало! Спрятав смех за кашлем, я закрыла лицо ладонями. А что? Хотел Прохор окунуться в типичные будни столицы — добро пожаловать в реальность!

— Леди, послушайте, — прошипел он сквозь зубы, из последних сил вежливо, но бабульку было уже не остановить:

— ...Не понимают они, — вытянув палец вверх, обратилась она уже ко всему вагону, — что опыт надо уважать. Как-никак, войну пережили.

Прохор явно оторопел. Так и видела по его глазам дикое желание в зеркало заглянуть. «Я действительно выгляжу как ветеран?!» — читалось у него в глазах.

— Мне тридцать девять, — прошипел он, шлепнув меня по заднице за смех, который перестала уже даже скрывать.

— Да?! — невинно поморгала та. — А я думала, ровесники. — Прохор подавился, а я его заботливо по спине постучала. Сильнее, чем стоило! Но я зла на него еще была, что уж поделать… — Ты не обижайся, милок… Очки сегодня не надела. Не признала.

— Ничего, бабушка, — отмахнулся ректор. — И это не моя дочь.

Женщина замерла, мозг ее сломался. Переводя взгляд с меня на мужчину, та искренне пожала плечами:

— А кто?

Не говоря ничего больше, Королев просто взял и поцеловал меня в губы. Нежно, осторожно, бережно. Так неожиданно, что не успела отстраниться, а затем и вовсе забыла зачем.