И только в двенадцать ночи, вызывая такси, до меня вдруг дошло. По спине прошел неприятный холодок, кто-то словно битой по голове ударил.

— Прохор так и не позвонил, — прошептала себе под нос оторопело.

— Не получается вызваться? — подключилась Марина, не расслышав моих слов. — Давай я, а? Благо, это мой убогий телефон еще в состоянии сделать…

Девушка активно занималась делом, пока я вошла в мессенджер и сотряслась от очередного удара… Прохор был в сети.

«Что случилось?» — написала кратко, сердце выпрыгивало из груди.

Прочитал, но не ответил.

«Ты забыл о переезде?» — не унималась я уже в такси обратно в общежитие.

«Нет», — кратко и, как мне показалось, бездушно отмахнулся. Пальцы вмиг онемели, а голова взорвалась от невыносимой боли, пронизывающей шипами насквозь.

«Прохор, — задыхаясь от тревоги и страха, я закрылась в туалете и набирала буквы несмело, боясь получить ответ. — Ты передумал?»

«Нет, конечно! — ответил он, мне немного полегчало, а после тут же опустил меня на самое дно бездны: — Переезд придется перенести, возникли неотложные дела!»

Не знаю, почему эти слова взорвались во мне гранатой. Не знаю, почему так сильно рвались наружу рыдания! Не желая будить давно спящую Марину, я оделась и выбежала на улицу, примостившись на заснеженной лавке, как городская сумасшедшая.

«Ясно», — только и ответила Прохору, вытирая со щеки первую снежинку.

— О, Олька! — противный мерзкий голос заставил поежиться. — А ты че тут? Не пускают в общагу больше всякую шваль, да? Наконец-то хоть кто-то обратил внимание на мои жалобы.

— Снежана, — натянув маску безразличия, я смерила нависающую надо мной девушку равнодушным взглядом, — тогда бы тебя первую пускать перестали. Я вот только что из комнаты спустилась, а ты вот откуда ночью приперлась, а? Сомневаюсь, что на человеческую работу устроилась. Как ты там говорила? — пощелкала пальцами я в воздухе. — Не для этого мамочка такую красавицу рожала, да?

Девушка сжала зубы, захрипев под нос:

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Закатив глаза, устало выдохнула:

— Боже, да чего ты ко мне пристала? Живи себе дальше. Заняться нечем?

— Да нужна ты мне больно, — воскликнула та, делано оскорбляясь. — Проходила просто мимо. Думала, бомж сидит, хотела милостыню дать. А это ты всего лишь.

Я хотела было ответить, но хрюкающий омерзительно громкий смех, как у бабы с самовара, выбил из колеи. В голове всплыли слова Королева о том, что надо относиться к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Я искренне мечтала, чтобы данной особы в моей жизни просто не было, поэтому просто отвернулась. Видимо, это девушку больше всего оскорбило. Не думая уходить, она перешла на низкий писк: