— Мне пришлось убедить себя, что я действительно изменилась. Для меня эта ночь показывает, что у меня есть. И я делала это с тобой в своей жизни. Знаешь, что еще? Ты тоже изменился. Большую часть времени, что я тебя знаю, у тебя была эта проблема на плече. Сражаясь со всем миром на тысяче фронтов, всегда готов нанести удар, прежде чем он нанесет его тебе. Я больше этого не вижу. Нравится тебе это или нет, Эван, ты смягчился к старости.

— Иисус… — Я хватаюсь за грудь. — Прямо в сердце, Фред.

Она пожимает плечами, глядя на меня.

— Это называется ростом. Преодолей это.

Я не знаю, откуда берется эта новая энергия, но я не ненавижу это. Она жива, счастлива. Светиться тем старым огнем и воодушевлением. Как будто она могла превратить песок в стекло одним движением.

— Мы выросли как пара, — продолжает она. — Но я надеюсь, что мы можем вырасти еще немного.

Это похоже на то, что мне завязали глаза, как будто она ведет меня в темноте, а я следую за ней, немного испуганный и выжидающий. Она что-то задумала. Что-то одновременно ужасное и захватывающее. Это как в тот первый раз, когда я смотрю, как она с разбегу прыгает с пирса, но на этот раз она держит меня за руку.

— Я сижу здесь уже некоторое время. И я подумала… —Жен подходит ближе и кладет руки мне на грудь. Мои мышцы дрожат под ее ладонями. Мы оба знаем, что ее прикосновения делают со мной.

— Я думаю, тебе, вероятно, следует жениться на мне.

У меня пересыхает во рту.

— Это верно?

— Сделать целую кучу детей.

— Целую кучу? — Я не чувствую своих пальцев. Звуки, издаваемые океаном превращаются в резкий звон в моих ушах, когда моя грудь расширяется от прилива чистой, нефильтрованной радости.

— Я буду управлять отелем Маккензи, а ты можешь быть отцом-домоседом и растить наших семерых детей.

Замолчав на мгновение, Жен смотрит на меня сквозь густые ресницы. Затем она протягивает красную газировку.

— Если ты хочешь, — говорит она озорно, хотя выражение ее лица передает другое. — Это я спрашиваю.

Я даже не уверен, что я все еще стою. Но я тоже не идиот.

— Да, я хочу.

Пальцы дергают меня за рубашку, она наклоняется, чтобы прижаться своими губами к моим.

Я все еще наполовину ошеломлен в течение нескольких секунд, прежде чем мой мозг перезагружается, и я обнимаю ее, крепко целуя. Эта удивительная, абсурдная женщина, которая понятия не имеет, во что ввязывается.