У меня вырвался сардонический вздох.

— Она поспорила на двадцать тысяч, что я женюсь на другой.

Я столкнулся с маленькой птичкой по имени Вэл, которая прошептала мне это вчера утром на улице. Ну, она на цыпочках обошла эту тему, но я сложил два и два. Еще одна причина, по которой я потерял самообладание, увидев Джианну, смеющуюся с каким-то Абелли, который запустил руку ей в волосы. Как я мог сказать, что каждая прядь была моей, лучше, чем мыть ее волосы каждую чертову ночь?

— Она мне уже нравится. — он усмехнулся. — Почему это звучит так, будто ты хочешь потащить эту маленькую Итальянку к алтарю?

Потому что мне казалось, что если я не завладею ею в письменной форме, она снова ускользнет из моих пальцев. Я был полностью в этом, знал, что данная одержимость только обострится, как только я заполучу ее тело, ее внимание и ее улыбки, все для себя. Я предупреждал ее много лет назад, когда она прижалась своими губами к моим. Позволил ей сделать это, потому что думал, что это выключит мои чувства, и тогда я наконец смогу оставить это увлечение ею позади. Я ненавидел поцелуи, особенно звуки из соседней комнаты — и то, что они обычно означали для меня — с тех пор, как я себя помнил. Но когда она поцеловала меня, это не вызвало ни малейшего отвращения. Ее губы были мягкими. Язык горячим и влажным. И от ее вздоха меня пробрал озноб. Неистовая похоть ревела в моей крови, притупляя зрение. Это выбило меня из колеи, а потом разозлило настолько, что я отступил.

— Она говорит, что больше не выйдет замуж.

— Девушки все время говорят того, что не имеют в виду.

— Она говорит серьезно. Думает, что это просто секс.

Эти два слова разозлили меня до чертиков.

— Похоже, у тебя разворачивается идеальная ситуация. Она спит с тобой — кому какое дело, если она не хочет выходить за тебя замуж?

— Она в наряде.

— Ах, — в его голосе звучало удивление. — Грязно.

Встречаться с девушками в Коза Ностре не дело. Эти отношения рано или поздно треснут. Женитьба единственная реальная сила, которую я мог на нее наложить. Иначе она не была бы моей. Понимала она это или нет, но Джианне в конце концов придется принять решение выйти замуж, а я был достаточно эгоистичен, чтобы заставить ее выбрать меня. Потому что во мне не было ни капли того, что могло бы позволить ей стать чьей-то еще.

— Я знаю, что у тебя имеется какой-то зловещий план, так что слушаю.

Блядь. Я ненавидел то, как хорошо он меня знал.

Джианна проснулась и перевернулась на спину. Ее мягкие карие глаза распахнулись и остановились на мне. Я почувствовал их жар в своей груди. Каждый раз, когда она смотрела на меня, это только укрепляло мое решение. Я мог бы долго бороться с этим — ради нас обоих — но теперь она моя. И она понятия не имела, что я сделаю, чтобы все так и оставалось.