Джереми врезается в меня, моя голова ударяется о его грудь, и он наступает мне на ногу, но быстро отступает назад и действительно останавливается.

Та разрушительная энергия, которая, я уверена, всегда жаждет крови, медленно затихает, скрываясь под поверхностью его видимого спокойствия.

Он разжимает ладонь и остается неподвижным, вероятно, понимая, что Лэндон уже вне пределов досягаемости.

Когда он заговаривает, его голос дрожит от сильного напряжения и нескрываемого гнева.

— Тебе ее больно?

Я касаюсь лба, как будто это как-то замаскирует дрожь в подбородке. Почему он спрашивает об этом, ведь это он разорвал мое сердце.

— Не благодаря тебе.

Его рука тянется ко мне, и я замираю на секунду, ожидая, представляя, как его кожа коснется моей.

Он опускает ее обратно, когда в дверном проеме появляется еще один человек. Зейн. Мой коллега, который также работает волонтером в приюте.

— Я слышал переполох. Все в порядке? — спрашивает он осторожным тоном.

Зверское внимание Джереми переключается на него, и я вижу, как беспредельная энергия насилия поднимает голову. Если я не разряжу обстановку, он, вероятно, использует бедного Зейна как грушу для битья и жестоко расправится с ним. В конце концов, он все еще не отошёл от встречи с Лэндоном.

— Все хорошо, Зейн, — говорю я спокойно.

Его взгляд мечется между мной и Джереми, он хмурится.

— Ты уверена...

— Отвали, — смертоносный тон Джереми гремит вокруг нас.

Зейн выпрямляется, и я киваю с неловкой улыбкой в отчаянной попытке разрядить обстановку.

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — говорит мой коллега, а затем быстро исчезает из поля зрения.

Я его не виню. Никто не хочет быть в орбите Джереми, особенно когда он в ярости.

Его суровый взгляд снова падает на меня.

— И кто это, блядь, был?