Он был просто ненасытным зверем с тех пор, как мы приехали сюда вместе. Что-то вроде мести за все то время, что я не позволяла ему прикасаться к его любимой вещи. Ко мне.
— Серьезно, прекрати это. — Я пытаюсь безуспешно вырваться из его объятий.
Он только что закончил трахать меня, и я едва могу двигаться, но его член тверд и готов к новому раунду.
— Не могу. — Джереми обхватывает меня сзади, его эрекция упирается мне в щеки. Он покусывает мочку моего уха, горло, боковую часть груди, везде. И я не могу не наклонить голову в сторону, чтобы дать ему больше доступа.
Мы стоим посреди его дома, в гостиной, после того как он прогнал меня из спальни сюда.
— Мне больно. — Я хнычу, когда он покусывает чувствительное место на моем горле.
— Я позабочусь об этом, но сначала...— Его член упирается в мою заднюю дырочку.
— Разве ты не слышал, что мне больно?
— Не здесь. — Он делает неглубокие толчки в мое заднее отверстие, и я дрожу.
— Джереми...
— Мне нравится, когда ты стонешь моё имя. — Его голос грубеет, его прикосновения становятся более страстными, отчаянными, как будто он не может войти в меня достаточно быстро или обладать мной достаточно сильно.
— Джереми, — шепчу я и целую его губы. — Джереми, Джереми, Джереми.
— Черт, Сесилия. Ты станешь моей смертью.
— Так же, как и ты станешь моей.
— Скажи мне, что ты любишь меня.
— Я люблю тебя, Джереми, — пробормотала я.
— Я единственный, кого ты любишь?
— Только тебя. — Я касаюсь его щеки и таю, когда он наклоняется к моей щеке. — Ты любишь меня?
— Я без ума от тебя,