— Пусть лежит, только с твоей стороны.

Руками переместив дочь на другую сторону от супруги, Юрий вновь прижался было к жене, но девочка тут же подскочила и, весело смеясь, опять стала протискиваться между родителями.

— Саша, куда ты лезешь? Прекрати, — все более раздражался Юрий.

— Зачем ты ее прогоняешь?

— Я не прогоняю. Пусть лежит с нами, если хочет, но с твоей стороны.

— Но ей хочется в серединке.

— Саша! — возвысил голос Юрий, пытаясь остановить упорно влезавшую между ним и супругой дочку.

— Все, хватит! Мне это надоело! — поднимаясь с кровати, нервно выпалила Ольга.

— Оля, ну что ты? Полежи со мной пять минут. Ты же обещала.

— Пять минут уже прошли. Все. Там рис сейчас разварится, — резким недовольным тоном проговорила Ольга и вышла из спальни.

Следом за матерью выбежала и Саша: оставаясь в прежнем приподнятом и жизнерадостном расположении духа, она, казалось, ничуть не расстроилась, что ей так и не удалось полежать с родителями; наоборот — даже еще больше развеселилась, поспешив вернуться к просмотру идущих по телевизору мультиков.

Еще немного побыв в спальне, Юрий пошел на кухню, где, сев за стол, стал наблюдать, как супруга выкладывала по тарелкам рис.

— Почему мы не можем теперь даже просто поваляться? — в горьком сожалении обратился он к жене.

— Я вообще не хотела валяться. У меня еще куча дел. Ногтями собиралась сегодня заняться — уже две недели не могу для этого время найти.

— Я попросил только пять минут. Что это, сложно, что ли?

— Знаю я твои пять минут. Сначала пять, а потом не отпускаешь, просишь еще немного полежать, и в итоге полчаса проходит… И я устала от вашей с Сашей постоянной ругани. Вы нормально друг с другом не можете… Не смыла она после себя в туалете, ну и что? Не нужно было так грубо с ней разговаривать. «Отвратительно» — это что вообще такое? Разве можно так с девочкой общаться?

— Да что ты все в одно мешаешь?! — вспылил Юрий. — Может, тогда я и перегнул чуть-чуть палку, но следовало обратить ее внимание на случившееся. Я уже не раз говорил ей, чтобы она не забывала смывать за собой, но она не слышит. Такого не должно происходить, и я просто хотел в этот раз быть более убедительным… И вообще, к чему ты это приплела?! Это совсем другое!

— Ничего не другое! В этом все твое отношение к ребенку! Ты общаешься с ней так, будто она тебе чужая!

Чувствуя всю справедливость упреков супруги, Юрий нахмурил брови и, отвернувшись в сторону, уставился в стену справа от себя. Он и сам видел, что его манера общения с Сашей носила чересчур холодный, строгий характер. Разговаривая с дочкой всегда сдержанно, даже отстраненно, он на корню исключал любые проявления нежности, допуская объятия и поцелуи только раз в год — в день ее рождения.