Правда в том, что Бэйн поступил правильно, бросив мне вызов и влюбившись в тебя.
Правда в том, что эти слова станут последними, которые я когда-либо произнесу или напишу, и все запомнят меня как мерзавца.
Правда в том, что эти слова станут последними, которые я когда-либо произнесу или напишу, и все запомнят меня как мерзавца.
Но через несколько минут для меня это перестанет иметь значение. Как и все остальное.
Но через несколько минут для меня это перестанет иметь значение. Как и все остальное.
Пуля в голову – мой выбор самоубийства. Он грязный и дорогой, как и я сам.
Пуля в голову – мой выбор самоубийства. Он грязный и дорогой, как и я сам.
Иди в полицию, Джесси. Расскажи им об Эмери, Нолане и Генри. Не позволяй им остаться безнаказанными. Видит Бог, я избегал наказания восемь лет, и я не заслужил ни одного дня из них.
Иди в полицию, Джесси. Расскажи им об Эмери, Нолане и Генри. Не позволяй им остаться безнаказанными. Видит Бог, я избегал наказания восемь лет, и я не заслужил ни одного дня из них.
С любовью, уважением и сожалением,
С любовью, уважением и сожалением,
Даррен Флойд Моргансен
Глава двадцать шестая
Глава двадцать шестая
Джесси
Джесси
Оглушительные раскаты грома, заполнившие мои уши, привели меня посреди ночи на крышу дома Гейл.
Был конец сентября. Дождь редко стекал по горячим крышам и пыльным окнам моего пустынного городка в Южной Калифорнии. Возможно, все происходящее являлось частью чего-то большего. Может быть, это знак. Может быть, таким образом отец хотел мне что-то сказать. Или Даррен. Или Бэйн. Или все дело в том пакете с уликами, который затаился в моей спортивной сумке, подобно бомбе замедленного действия.
Может быть. Может быть. Может быть.