Демид

Болела каждая мышца. Все тело словно отбивная, и мне дико нравилось это состояние. Чем больше процент износа меня, тем меньше мыслей в голове, больше уверенности.

Я сидел в пустой полутемной раздевалке, после бесконечного дня тренировок и спаррингов. Процент повреждения тела составлял около тридцати процентов. В последний спарринг с Илаем я жестко потянул плечо, пришлось Остапу колоть анальгетик, иначе работать я не мог. И сейчас, спустя три часа, я чувствовал отголоски той ноющей боли, и думал о том, что мне чертовски это нравится. Чувствовать, терпеть, знать, куда я иду.

Я понимаю, что впереди у меня много работы, и что мое тело давно уже не в том состоянии, чтобы я мог быть уверен в победе. Но я знаю, что она будет моей.

Протянул ладонь и посмотрел на перетянутую бинтами кисть. Улыбнулся, вспоминая, как Белка старательно наматывала их перед боем. Маленькая, шустрая заноза... Кто бы мог подумать, что меня так повернет на ней? Кто бы мог сказать, что та самая девчонка из моего детства, что вечно вилась за мной хвостом, станет той, кто вытянет меня со дна. Кто даст сил подняться и начать жить, после того, как я все потерял?

Я давно уже потерялся. Намного раньше маминой смерти. После предательства Миры, думал, сдохну. Казалось, никогда не отпустит, никогда не прощу. Ненавидел все, что чувствовал, ненавидел себя, считая гребаным слабаком. Решил, что мне это нахрен не надо: отошения, верность и любовь. Был уверен, что без этого я стану сильнее, и никто не сможет сделать мне больно.

Так, бл*ть, и жил. Опускался все ниже, в бессмысленной веренице случайного секса и женских тел. А когда оказался на самом дне, то ее запах — первое, что выдернуло меня, вернуло к жизни.

Маленькая запуганная девчонка, та с которой я вел себя как мудак. Пришла в пустую квартиру и отдала мне все. Все, что у нее было. Та ночь, когда Белка пришла ко мне, чтобы вылечить, изменила меня.

Она делала все с такой легкостью и незатейливостью. Так просто забралась под одеяло и обняла, отдавая свое тепло... именно в тот момент меня словно обухом по башке шарахнуло.

Она уснула, а я долго смотрел на нее в темноте. Лежал, и сам себя не понимал, не верил собственным чувствам.

Девчонка, бегающая хвостиком за старшей сестрой. Мелкая, серая мышка, превратившаяся в прекрасного лебедя. В ту ночь, я словно впервые видел ее, смотрел другими глазами.

Странное чувство поразило меня. Словно не знал ее, и в то же время, она ведь совсем не изменилась. Тот же немного курносый носик, те же веснушки, и губы, улыбку которых я помню как свою. Раньше казалось, что она похожа на Миру. Когда нас обстреляли в магазине, и я сорвал с нее майку, увидел родинку на спине. Точно такую, как у Миры. Взбесился тогда, думал, снова по ней накрыло. Херово так стало... Злился на Белку. А потом понял, что накрыло меня не поэтому. В тот момент, когда собой ее закрыл от пуль, уже тогда понял, насколько она мне нужна. Да и всегда была важна она, Белка, а не Мира. Ее смех, ее вечная забота по бездомным животным и постоянное желание защитить слабых. Умилялся всегда ее нескончаемой доброте и жизнерадостности. Лию никогда особо не баловали родные. Мира – была центром вселенной, а Белка, так, на вторых ролях. Точно Золушка из сказки – убрать, приготовить, решить все проблемы сестры. И ведь дурак, в упор не замечал самого очевидного. Мира всегда была холодной стервой, и я думал, что любил ее. На самом деле, в сердце всегда была мелкая заноза. Всегда была она. А я воспринимал ее как младшую сестренку.