Он с удовольствием окинул ее взглядом. Впервые в жизни ему попалась женщина, аппетит к удовольствиям которой не уступал его собственному. Высвободив свою мужскую плоть, он руками развел в стороны ей ноги и встал между ними на колени, с вожделением рассматривая влажные набухшие лепестки. Она подняла на него свой взгляд, на мгновение задержав дыхание при виде члена, выдающегося из черного треугольника волос. Подхватив под ягодицы, паша медленно притянул ее к себе и насадил на свое твердое копье.

На мгновение он даже потерял самообладание: она оказалась не только горячей и влажной, полностью готовой к соитию, но еще и тугой, словно девственница. Она чуть сдавила его, и паша застонал от наслаждения. Вернув самообладание, он стал медленно погружаться в нее, все глубже и глубже, плотно сжимая ногами. Тело ее покрыла испарина, голова неистово металась по подушке. Его большие ладони ласкали ее, бархатный голос что-то говорил, стараясь успокоить. Неожиданно ее глаза цвета весенней листвы открылись и их взгляд встретился с его серо-голубым. Она негромко всхлипнула, а визирь терпеливо произнес:

– Нет, Инчили, нет, моя прелесть! Я вижу в твоих глазах тень другого мужчины и намерен навсегда изгнать его из твоей памяти, поскольку ты никогда больше его не увидишь. Ты теперь моя! Отдайся же мне вся, полностью!

Она разрыдалась.

– Я не могу, не могу!..

Опытные руки опять принялись ее ласкать, губы – быстрыми поцелуями покрывать лицо и шею.

– Я сделаю все, чтобы ты забыла его, – пообещал глубокий грудной голос.

И он возобновил сладкий ритм страсти, погрузившись в ее теплые глубины. Они вместе вознеслись на вершину наслаждения, и он прижал ее, рыдающую, к своей широкой груди и так держал, пока, обессилевшая, все еще всхлипывая, она не погрузилась в сон.

Катриона спала как ребенок, расслабившись и свернувшись калачиком. Улыбаясь, Чикала-заде встал с разворошенной постели, налил себе бокал свежего оранжевого шербета и, развалившись на подушках, задумчиво потягивая напиток, принялся разглядывать свою прекрасную спящую рабыню. Хаммид был прав: она заслуживает совершенно особого обращения. Но Аллах! Чужестранка бросила вызов великому визирю! А ведь достаточно ему произнести одно слово, и любая женщина из гарема приложит все силы, чтобы удовлетворить его. Даже его гордая жена-принцесса всегда старалась доставить ему удовольствие.

С Инчили, однако, ситуация сложилась с точностью до наоборот: завоевать ее придется ему. И он не остановится до тех пор, пока не овладеет не только ее телом, но и душой. Никогда еще он не испытывал таких острых ощущений, как с ней. По телу Чикала-заде прошла дрожь предвкушения от одной лишь мысли, какой будет эта женщина, когда уступит ему полностью.