Анжела удивленно вскинула свои черные глаза и истерически расхохоталась. Стражник из коридора, услышав этот хохот, в недоумении пожал плечами, а заключенная вытерла выступившие слезы и пот с лица рукавом тюремного халата и с издевкой спросила:

– В самом деле, Франциско? Нет, ты просто невероятен! Да, я устроила похищение твоей жены, но Бог, видимо, на ее стороне, раз этого идиота, моего слугу, схватили. Итак, завтра я умру, увы… Что ж, я не смогла заполучить тебя, но не получит и она! – Она усмехнулась и добавила: – Но и это еще не все!

– Спрашиваю в последний раз: что ты придумала для нее?

Она медленно покачала головой, и тут Френсис не выдержал: схватил ее за волосы, намотал их себе на запястье и жестоко притянул к себе.

– Я не могу тратить время на тебя. Где моя жена?

Черные глаза сверкнули злобой, однако она не произнесла ни слова. Тогда Ботвелл сорвал с нее тюремный халат и грубо толкнул ее на топчан с соломенным матрацем, и, еще не поняв его намерений, она оказалась распятой и привязанной за руки и за ноги к ножкам топчана.

– Эй, охрана! – завизжала заключенная.

– Никто не придет, не старайся! А у меня есть разрешение коменданта добыть нужную информацию любым способом. Итак, что ты задумала?

Она с минуту холодно смотрела на него, а потом, подняв голову, плюнула в лицо. Ботвелл кивнул Конеллу, и тот приоткрыл плетеную корзинку, вынул короткую толстую зеленую змею и протянул графу. Тот обвил рептилию вокруг руки, удерживая за голову, и погладил. Та высунула раздвоенный язык и зашипела. С усмешкой Ботвелл опустил руку и поднес к соломенному матрацу, между раздвинутыми ногами Анжелы.

Графиня ди Ликоза пронзительно завизжала.

– Франциско! Умоляю! Забери ее! Забери!

– Итак, что ты сделала с моей женой?

Она металась, пытаясь вырваться из пут, в черных глазах полыхал звериный ужас, на губах выступила пена. А змея тем временем развернулась в струнку и медленно поползла к ее промежности. Анжела завопила, но так ничего и не сказала.

– Ее притягивает тепло и влажность твоего чрева, где уже побывало много таких, как она. Как только она удобно устроится внутри тебя и свернется в клубок, я достану из корзинки еще одну, и еще, и еще… пока твой живот не станет змеиным гнездом. Ты уже чувствуешь их внутри себя, Анжела? Восхитительные ощущения, не правда ли, дорогая?

Жесткий взор графа не отрывался от корчившейся на тюремном топчане женщины. На краткий миг изумление от его жестокости пересилило ее страх, но затем и он вернулся, превратившись в панический ужас, так что графиня не могла сделать и вдоха. В один момент воздух все же попал в ее легкие, и она выкрикнула: