В магазине игрушек Жан приобрел фарфоровую куклу с набором платьев в картонной коробке. Продавщица, зрелая дама с приятным лицом, мило ему улыбалась. Подавая ей деньги, Жан осознал, что решительно перечеркивает тем самым свое прошлое отверженного. Весь мир был ему открыт: другие города, сотни девушек, готовых его любить, новые, невиданные прежде пейзажи — и не нужно бояться, прятаться. Это все меняло.

Он прошелся по улице Пост, по городскому саду, постоял возле фонтанов, полюбовался деревьями, среди которых были весьма примечательные, — такие, как громадный кедр возле круглой башни. Матери семейств, окруженные детворой, улыбались ему. Старик, сидевший возле памятника, попросил милостыню. Жан дал ему несколько су, принятые с благодарностью.

Незадолго до полудня он вернулся в гостиницу. За окном, легкие и нерешительные, порхали хлопья снега.

* * *

Волчья мельница, 24 декабря 1902 года

Клер посмотрела по сторонам. Просторная кухня, где она проводила большую часть своего времени, выглядела очень нарядно. Приятно пахло горячей карамелью.

Часы пробили два пополудни. К этому времени Жан должен был приехать… Чем он занят? Он ведь обещал, что заедет за Фостин! Молодая женщина схватилась за спинку плетеного кресла, в котором спал недавно появившийся в доме котенок — придумка Раймонды. Много лет на мельнице не заводили кошек — Ортанс Руа терпеть их не могла. А теперь это пушистое чудо радовало детей.

Вошел Леон с картузом в руке.

— Мадемуазель, пойду-ка я к мосту! Мсье Жиро сказал, что высадит Жана там. Что-то они задерживаются!

— Конечно иди, Леон! Тебе он точно обрадуется. Скажешь, что Фостин сейчас спит.

Парень посмотрел на Клер, вздохнул. Больно было видеть ее осунувшееся лицо, круги под глазами. Кивнув, он вышел. Молодая женщина разгладила свою черную юбку, проверила, чтобы из прически не выбилось ни прядки. Вчера, когда Бертран приехал с новостями, она смогла лишь робко его поблагодарить. А ночью не сомкнула глаз. Если отец, Леон и все семейство радовались, Клер испытала лишь огромное облегчение.

В доме было тихо. Раймонда выбирала вино в кладовой. Базиль, которому до сих пор нездоровилось, не выходил из своей комнаты. Матье играл с деревянным мечом, который для него выстругал Леон. Колен упаковывал заказанные двенадцать стоп тонкой бумаги. В праздничный день он обычно отпускал работников в четыре.

«Господи, помоги! Я снова увижу Жана, здесь! Он свободен, какое это для него счастье! Господи, сделай так, чтобы он меня простил!»

Так молилась Клер.