Элизабет была так ошарашена, что не нашлась с ответом. Чарльз Фостер, ободренный ее молчанием, порывисто схватил ее за руки и сжал их.
— Мой прекрасный ангел, вы согласны?
— А как же Дэбби, ваша четырехлетняя дочь?
— Перл захочет заниматься ею сама, тем более что до сих пор ребенка растили няньки. Вам придется запастись терпением: бракоразводный процесс — дело многомесячное. Но разве могу я противиться любви, которую испытываю к вам? С той первой встречи в родильном отделении больницы я понял, что нам предстоит соединить наши судьбы. Вы были так прекрасны, Лисбет!
Доктор посмотрел на нее с обожанием, а потом стал целовать ей руки. Элизабет оборвала эту демонстрацию страсти резким жестом.
— На нас смотрят? Пускай! Мы будем так счастливы! Я засыпаю, мечтая о ваших чувственных губах, о ваших обольстительных улыбках, ваших вздохах у кроватки больного малыша! И ваш красноречивый взгляд! Каждый раз, глядя на летнее небо, я дрожу от желания, потому что наступит тот день, когда я увижу, как затуманятся ваши прекрасные глаза, когда я буду страстно вас ласкать…
Банальная восторженность его речей казалась Элизабет смешной, но это не мешало ей злиться. Она устремила на Фостера пренебрежительный взгляд.
— Можно мне вставить слово? — спросила она. — Вы очень уверены в себе, в своем обаянии, Чарльз. Мне жаль, но я не испытываю никакого тайного томления на ваш счет и не хочу за вас замуж. Откуда вы вообще это взяли? Я не давала ни малейшего повода. Разводитесь, если хотите, меня это не касается. Хотя это не лучшим образом отразится на вашем ребенке.
— Но Лисбет!
— Никаких «но», Чарльз! И прошу не беспокоить меня больше этими глупостями, тем более здесь, в больнице. Скажу сразу: мы с родителями подыщем другого врача. Когда вы бываете у нас, ваше поведение не нравится Мейбл, а еще больше мне.
Молодая женщина встала со скамьи и быстрым шагом направилась к большому зданию, где находились отделение для младенцев и столовая. Сирот в городе становилось все больше, и здешние сестры милосердия занимались преимущественно младенцами-подкидышами и очень маленькими детьми.
«Надо будет обсудить это с Жюстеном. Он настаивает на выплате мне части доходов с поместья. До зимы деньги мне понадобятся, — думала Элизабет. — Бедные сироты нуждаются в пеленках, чистой одежде, игрушках…»
Нет, она не поедет ни в Канаду, ни в Англию, чтобы жить там вместе с Жюстеном! Это было бы бегство, акт безумия. Элизабет со всей ясностью осознала: их любовь обречена.