- То есть вы полагаете, что все это несерьезно?

- Вовсе нет. Я вижу корни этого феномена в твоем детстве, когда спокойное течение событий внезапно сменилось хаосом. Та супружеская чета из Нью-Йорка

- они растили тебя в наилучших условиях, но так и не сумели залечить раны твоего сердца, души. Согласись, за все то время, что ты в замке, ты ни разу не пришла и не сказала мне, что видела дурной сон!

- Ваша правда!

Они немного помолчали. Элизабет очень хотелось рассказать бабушке про ту, первую встречу с Жюстеном, восьмилетним мальчиком, в заброшенной детской. Но тогда бы она нарушила данное ему слово. Притом что Жюстен внушал ей самые нежные чувства, они не имели ничего общего с тем сладким томлением, которое охватывало ее всю при одном воспоминании о поцелуях Ричарда.

- Знаешь, я все думаю о Мадлен, - заговорила Адела. - Со мной она сама преданность, но с остальными слугами строга и придирчива до мелочей. А еще она так и не узнала радости материнства и родственников у нее нет. Так что неудивительно, что с тобой в тот вечер она обошлась неласково. А теперь идем, я еле стою на ногах!

Элизабет решила больше не дискутировать на эту тему, чтобы не расстраивать бабушку, которая и так выглядела крайне удрученной. Но внутри у нее все кипело, и решение было принято.

«С этого дня все буду делать, как сама решу! Если понадобится - врать, нарушать приказы. Даже если за это меня потом отстегают хлыстом!»

Бонни с нетерпением поджидала возвращения юной госпожи, сидя в глубоком кресле, обитом синим бархатом. Их комнаты располагались по соседству, но она вполне могла посидеть и в спальне хозяйки, если ей того хотелось, - это давно уже вошло у них с Элизабет в привычку. Девушка вошла, громко хлопнув дверью.

- А, вот и вы, мадемуазель! Наконец-то! Только не шумите так, у меня мигрень.

- Бонни, прости! Что это у тебя? Поранилась?

- Ничего страшного, просто неудачно упала. Шишка, конечно, знатная, зато порез небольшой. Мадлен меня подлечила, наложила на ушиб немного мази из арники, предварительно, конечно, обеззаразив ранку…

Элизабет склонилась, чтобы получше рассмотреть ее лоб. Вокруг ранки кожа была красная, воспаленная, с синеватым ободком.

- Выглядит неприглядно, - вздохнула она. - Как это тебя угораздило?

- Пока вы катались верхом, Мадлен позвала меня в кухню на кофе с молоком. Мне как-то комфортнее там, в помещении для прислуги, чем, по выражению вашей бабушки, «на господском этаже».

Не на шутку встревоженная Элизабет ее одернула:

- Бонни, ближе к фактам!

- Да не о чем рассказывать! Я просто упала. Давайте лучше помогу вам снять амазонку!