- Немножко болит, но что там, не знаю, я ведь не переодевалась. Жюстен, можете помочь мне оседлать Перль? Я собралась в Монтиньяк, одна. Так что надо поторопиться! Если дед меня застанет, то не выпустит и за ворота!

Жюстен усадил девушку на большой деревянный ларь, в котором хранились инструменты и который служил ему скамьей.

- Мсье Ларош сказал, что едет в Эгр. Это даже дальше, чем Руйяк, так что до вечера он не вернется. Покажите мне ногу!

- Думаю, не стоит, - не слишком уверенно попыталась возразить Элизабет.

- Лошади часто брыкаются, когда я пытаюсь их подлечить. Так что будьте умнее, Элизабет!

Уступая, девушка медленно приподняла подол юбки. Показался атласный подъюбник, потом - щиколотка, затянутая в шерстяной бежевый чулок. Жюстен встал на колени, пробежался по ней пальцами.

- Ваш дед - чудовище! - сквозь зубы прошептал он. - У вас там ранка и немного крови. У меня есть чудесная мазь, только чулок придется приспустить, чтобы я смог наложить повязку.

- Тогда отвернитесь или закройте глаза, - попросила девушка.

Жюстен закрыл глаза, давая Элизабет возможность беспрепятственно полюбоваться его правильными чертами, красиво очерченным ртом, высокими скулами.

- Теперь можете смотреть, - сказала она, волнуясь при мысли, что обнажает перед ним частичку своего тела.

Молодой конюх посмотрел на свежую ранку, которая уже начала затягиваться. Однако кожа вокруг нее все еще была воспаленной. Он уже собрался подняться, чтобы взять мазь, как вдруг обнаружил прямо у себя под носом коленку Элизабет, прелестную и округлую, снежной белизны. Машинально он легонько ее чмокнул.

- Простите, мне не следовало… - пробормотал он.

- Это было приятно, не извиняйтесь.

Она потянулась к нему, ожидая следующего поцелуя, на этот раз в губы. Но юноша уже встал на ноги и рылся в шкафчике.

- Лучше смажьте ранку мазью сами, - с нажимом сказал он. - А вот кусочек марли, им можно перебинтовать.

Женские инстинкты постепенно брали верх над разумом Элизабет. Она снова ощутила приятную истому, которую испытывала в присутствии Ричарда. Потребность в ласках, поцелуях - для нее это было так же естественно, как дышать.

- Чего ты боишься? - переменившимся голосом спросила она. - Я хочу, чтобы ты сам меня полечил. Жюстен, я нарочно ложусь спать пораньше, чтобы скорее увидеться с тобой утром - здесь, в конюшне. Вместе нам так хорошо!

Он отступил еще на шаг, отрицательно помотал головой. Она вздохнула и сама нанесла пахнущую лекарственными травами мазь на ранку.

- Не сердитесь на меня, мадемуазель, но я дал себе слово, что не буду искать сближения с вами, и уж точно не таким манером. Мне и так живется несладко, и тетка продолжает всем врать. Если вдобавок я еще и влюблюсь в вас, то стану таким несчастным, что уйду куда глаза глядят!