- Не радуйтесь, я всего лишь хочу кое о чем вас спросить. Что привело вас во Францию, в Монтиньяк?

Он запер за ней дверь. Элизабет же находилась под впечатлением их новой встречи. Повернувшись к нему спиной, она притворилась, что рассматривает обстановку номера.

«Какой он все-таки высокий! И эти глаза цвета янтаря… Я уже и забыла, что он такой привлекательный, - мысленно ужаснулась она. - Белая рубашка так ему к лицу - с открытым воротом, без галстука…»

- Лисбет, я говорю правду. Я был уверен, что в один прекрасный день вы придете! - заявил американец.

- Погодите. Вы сейчас разговариваете со мной по-французски! С ужасным американским акцентом, но все же! - в ожесточении вскричала она. - Я не сразу сообразила. Вы и на этот счет соврали!

- Ну, только самую малость. Я учу французский тут, Лисбет. Основы нам преподали в лицее, и теперь я совершенствуюсь.

И дело это, я вам скажу, нелегкое: местные разговаривают очень странно. Да, «странно» - подходящее слово!

- Это потому, что они говорят на патуа, - с иронией отозвалась девушка. - Нарочно, чтобы вы ничего не поняли.

- Патуа? Что это такое?

- Местный диалект. Ричард, я спрашиваю второй раз: зачем вы тут? Как оказались на пароходе? По словам дедушки, он никаких денег вам не должен и встречаться с вами не собирался. Я заметила вас на вокзале в Орлеане, и вот теперь вы снимаете жилье в деревне, где я родилась, где выросла!

Он подошел к окну, из которого открывался вид на спокойные воды Шаранты. Опершись на кованый подоконник, он какое-то время смотрел на плоскодонку, пришвартованную в тени ивы.

Элизабет обошла заваленный книгами и бумагами стол. Ей стало жарко, и она расстегнула несколько пуговичек на жакете. Ричард повернулся к ней на своих длинных ногах:

- Чашечку чаю? Его принесли минут десять назад. Кофе во Франции мерзкий!

- Охотно! - тихо сказала девушка. - Но вы так и не ответили!

Джонсон воздел руки к небу, явно смущенный. И неожиданно перешел на английский, чтобы проще было оправдываться.

- Лисбет, а если я скажу, что я тут на задании? И приехал в Шаранту не ради ваших прекрасных синих глаз, какими бы колдовскими они ни были, не ради ваших улыбок, ваших поцелуев!

Элизабет села на стул. Приятно было снова слышать язык, напоминавший о годах, прожитых в Нью-Йорке. Вспомнился мелодичный голос Мейбл, их задушевные разговоры…

- На кого вы работаете? - спросила она. - Только не говорите, что на моего деда. В это я не поверю!

- Я в затруднительном положении, Лисбет. Я словно мячик, который перебрасывают друг другу два состоятельных персонажа. Единственное преимущество - я рядом с вами. Несколько километров не в счет.