- И она оказалась права! Ты не выглядишь веселой, хотя перед нами старательно делаешь вид. И я хорош, старый дурак! Думал, Гуго Ларош усовестится, с годами утихомирится и никогда больше не впадет в былое искушение…

- Какое искушение, дедушка? - нетерпеливо спросила Элизабет. - Объясни, потому что скоро вернется Жан и при нем поговорить мы не сможем. Да и мне нельзя задерживаться. На перекрестке дорог на Вуарт и Гервиль меня будет ждать Жюстен.

Антуан Дюкен воздел руки к небу, потом сочувственно посмотрел на внучку, чья красота и невинность разбивали ему сердце.

- Гуго Ларош слишком сильно любил дочь, моя хорошая. Любил так, как не должно любить собственное дитя. От этого все беды. И я молю Господа, чтобы твой дед, чувствуя что-то подобное к тебе, из ревности не лишил тебя свободы и не злоупотреблял своей властью опекуна. По рассказам, он чуть не убил твою мать, когда та объявила, что выходит за Гийома. Правда, Катрин была совершеннолетней и отец не мог ей помешать. Но даже несмотря на это, Катрин сбежала из дома за неделю до свадьбы, и мы приняли ее у себя. Ларош явился со своим конюхом, грозил сжить нас со свету, но я не уступил. С тех пор в Монтиньяк он больше не приезжал. Тебе было уже года три, когда отец и дочь помирились, и Катрин простила ему все издевательства. Но меня не удивило намерение сына навсегда переехать со своей семьей в Америку.

- Ни решимость моей мамы переплыть океан, чтобы стать наконец по-настоящему свободной! - подхватила Элизабет. - Дедушка Туан, что же делать мне?

- Не провоцируй своего деда, пока не станешь совершеннолетней, моя крошка. Будь сдержанной, не возражай и больше времени проводи с Аделой. Она немало настрадалась из-за ссор мужа и дочки и сумеет тебя защитить.

- В этом я не уверена. Утром она слова не сказала в мою защиту. Ничего, зато на Бонни и Жюстена я могу рассчитывать.

- Согласен, Жюстен - парень хороший, вот только…

В комнату вошел Жан, и старик умолк. В руке у младшего сына мельника была красивая булка-бриошь с золотистой корочкой.

- Вот, булочница угостила! - с улыбкой сказал он. - Элизабет, ты обязательно должна попробовать. Вкуснятина, испечена на утиных яйцах и сливочном масле. И молока тебе, папа, я тоже принес.

Широкая улыбка Жана, блеск его серых глаз, упавшая на лоб черная прядь. У Элизабет на глазах навернулись слезы. Из двух братьев именно Жан был больше похож на Гийома.

- Я не голодна, но кусочек съем, лишь бы ты был доволен, дядюшка Жан! - дрожащим голосом сказала она. - И дедушке Туану отрежь, пусть себя побалует!