Монтиньяк, трактир «Пон-Нёф», суббота, 16 июля 1898 года, в тот же день, в тот же час
Когда разразилась гроза, Ричард Джонсон продолжал целовать Элизабет, которая встала, чтобы к нему прижаться. Громовые раскаты участились, и на деревню обрушился густой ливень. И почти сразу в комнату проникли приятный запах мокрой травы и свежий ветерок.
- Я не могу сейчас уйти. Придется подождать, пока не кончится дождь, - сказала девушка, втайне радуясь этому. В крепких мужских объятиях ей вдруг стало спокойнее.
- Конечно! Зачем подвергать себя опасности? - подхватил он, легонько перебирая пальцами шелковую ткань блузки на спине. - А в номере хорошо, нас никто не потревожит, тем более что дверь заперта на ключ. Лисбет, долгие месяцы, пока я жил в Ангулеме, я не переставал думать о тебе.
Она отстранилась, подошла к окну и стала смотреть на реку под проливным дождем. Ричард прав, комната представлялась ей в этот момент убежищем, отгороженным от остального мира стеной ливня. Ричард подошел к ней сзади и снова обнял. Устроил подбородок у нее на плече и шепнул:
- Не могу больше жить вдали от тебя. Из нашей переписки, Лисбет, я прекрасно понял, что ты несчастна. Прошу, выходи за меня! Так ты обретешь свободу, и я о тебе позабочусь.
- Я не вправе принимать такое решение, Ричард, потому что несовершеннолетняя. А дедушка наверняка будет против, в этом я ничуть не сомневаюсь. Знаешь, иногда он ведет себя… странно. Я поделилась этим с Бонни, и с тех пор мы спим на одной кровати.
Американец развернул ее к себе лицом. И содрогнулся, увидев неподдельную тревогу в ее ярко-синих глазах.
- Что ты этим хочешь сказать?
Оставив тяжеловесное французское «вы», он словно дал понять, что отказывается обращаться с ней как с недоступной барышней из высшего общества. В глубине души он уже считал ее своей. Элизабет, со своей стороны, оценила эту спонтанную фамильярность, напомнившую ей доверительные отношения с Жюстеном.
- Дедушка очень нежен со мной, - призналась она. - И это еще слабо сказано! Он меня балует, осыпает ласками, приобнимает за талию, а то и вовсе стискивает в объятиях. Я не решаюсь одна ходить в конюшню, поэтому Бонни все рассказал моему дядюшке Жану, и тот обещал за мной присматривать.
- И все? Ты нуждаешься в покровительстве и защите! - вскричал Ричард. - Будь я на его месте, я бы высказал Ларошу, что думаю про его грязные повадки!