Женщины выпили четыре бутылки вина и принялись за пятую.

Мужчины, двое из которых были за рулем, принялись только за третью упаковку из шести банок.

Под соус кесо они съели четыре варианта тако с достаточным количеством начинки, мексиканскую кукурузу, черные бобы и салат, а теперь стол был завален небольшими розовыми меламиновыми тарелками, с кремовыми кружевными узорами по краям, в крошках от шоколадного торта, мазках ванильной глазури и остатках мороженого.

Собаки вырубились и дремали на траве.

Брукс заснул на руках у Дианны, но теперь лежал в своей кроватке.

В ночном воздухе мигали и гасли светлячки, а крытое крыльцо освещало мягкое сияние свечей, никаких ярких фонарей, которые могли бы нарушить магический кокон дружбы и вкусной еды, созданный Иззи.

Тогда Джонни все понял.

Не имело значения, была ли на ведре с напитками вмятина.

Не имело значения, что где-то там бродил злой Перри, намеревающийся создать проблемы Адди.

Их мама научила их именно этому.

Видеть красоту жизни.

Уметь обходиться малым.

Находить радость во всем, что имеешь, и если этому можно придать немного блеска с помощью кристаллов, свисающих с деревьев, или просто лежа бок о бок, глядя на звезды, то сделать это.

При этой мысли, все еще тихо хихикавшая Из обратила к нему ясные глаза.

— Хотела бы я, чтобы Марго и Дэйв были здесь.

Да, находить радость во всем, что имеешь, собирать воспоминания, наполнять их всем прекрасным, дурачиться в дешевых сандалиях перед лошадью или сидеть под навесом из рождественских гирлянд и кристаллов.

— Можем пригласить их в следующий раз, spätzchen, — пробормотал он.

Она одарила его ослепительной улыбкой, затем снова посмотрела на стол, когда в разговор вступил Чарли.

Тоби наклонился в сторону брата, и Джонни весь подобрался, чтобы не разозлиться, если брат будет дразнить его, а не просто подшучивать, как он делал всякий раз, когда Джонни называл Иззи «spätzchen».